Последний из Мраксов

Том был уверен, что знает причины той ненависти. По крайней мере, до сегодняшнего дня так и было. Но на самом деле, ведь опекун ничего ему не рассказывает. Как все обстояло? Он же сам не раз думал об этом. Да и его собственные чувства, Най и Долохов отчасти правы: он ведь ребенок, а человеческие эмоции столь многогранны. Это может быть не любовь. Или как Певерелл любил Регулуса, но считал это не той любовью.

– Да что я говорю, ты ведь даже видел-то его раньше только на каникулах, – продолжал давить старший волшебник. – Подумай головой, ты же прекрасный логик,кто он тебе и кто ты ему. И поймешь, что вы чужие люди.

– Чепуха! – уже не так уверено, из чистого упрямства возразил Том.

В тот же момент Долохов сделал быстрый шаг вперед, схватил мальчишку за плечи и яростно встряхнул пару раз, словно надеясь таким образом привести в порядок его мысли.

– Ты. Ничего. О нем. Не знаешь.

Том стряхнул его руки и, не отвечая, покинул комнату. Он просто не представлял, что мог бы сказать в этой ситуации. Гордость и самоуверенность сражались с так вовремя упомянутой Долоховым логикой. Мракс не привык отказываться от своих решений и убеждений, но если его они ошибочны, не глупо ли придерживаться их? Юноше надо было подумать, хорошенько подумать обо всем этом.

Едва Том покинул комнату, Антонин весело засмеялся и не мог остановиться до тех пор, пока не заметил краем глаза какое-то движение. Он резко обернулся в ту сторону и увидел, что на холсте одной из картин появилось изображение некрасивой старухи в пыльном темном платье. Она вприщур, недобро смотрела на Долохова. Тони знал эту женщину, старуха жила на портрете в кабинете Гарри. Поттеру она нравилась, хотя причины симпатии он объяснить затруднялся. Ее звали леди Певерелл, и Долохова старуха пугала. Хотя это, конечно, было невероятно глупо, ведь портреты не могут причинить кому-либо вред.

– Не стоило так говорить, – вздохнула она. – Знание научных званий Гарри не заставит Марволо любить его меньше. Не в них суть. Не нужно знать о человеке все, для того, чтобы любить.

– Я думаю иначе, – упрямо ответил Тони, возвращаясь на диван и прихватывая бокал. На старуху он старался не смотреть.

– Ты думаешь так же. Просто ненавидишь мальчишку, – усмехнулась, показав гнилые зубы, она. -Хотел унизить его?

– Скорей щелкнуть по носу, – буркнул Долохов. – Сомневаюсь, что это поколеблет его убеждения. А если удастся, что ж… выпьем за это.

– Он, правда, любит Гарри, – сказала леди. В ее голосе звучало столько удовольствия этим, что Антонин невольно бросил на картину быстрый взгляд.

– Нет, не любит, просто одержим.

– Это тоже одна из граней этого чувства. Все переживают любовь по-разному. Ты ведь тоже не любишь Гарри. Ты это осознаешь?

– Да, моя привязанность к нему и желание заботиться – лишь порождение той вассальной клятвы. Он сделает Гарри больно, снова.

– Это жизнь, тут все делают друг другу больно, – издевательски, и в то же время ласково объяснила она. Иногда ему казалось, что старуха считает его маленьким ребенком! -Без этого жить будет невыносимо скучно. И не беспокойся за своего хозяина, он в состоянии о себе позаботиться.

***

Арктурус сделал глоток кофе и внимательно посмотрел на собеседника. Найджелус не выглядел особо расстроенным. У Блека вообще создавалось впечатление, что разрыв с Регулусом прошел для Певерелла почти безболезненно, словно тот стряхнул с руки надоевшую перчатку. Но каждый раз Арктурус убеждал себя, что это лишь самообладание молодого лорда, потому что ему вспоминалась та их встреча, на которой они впервые заговорили о браке Эйлин Принц и Регулуса Блека. Арктурус еще помнил слезы отчаяния на глазах Найджелуса, помнил закушенную губу и заломленные руки. Певерелл тогда сказал, что долго не сможет оставаться в своем уме, и Арктурус поверил. Теперь при каждой встрече он с трудом останавливал себя от вопросов о самочувствии собеседника, вряд ли Певереллу нужны были напоминания о его проблемах.

– У меня не очень приятная просьба, лорд Блек, – признался Найджелус после того, как в молчании был выпит кофе. – Я вынужден уехать за границу в конце декабря из-за моих проблем со здоровьем. Хотел бы пройти кое-какие процедуры.

– Это радует, – искренне ответил Арктурус. – Есть надежда на выздоровление?

– Да, и большая.

– В чем просьба?

– Марволо уже привык проводить Рождество в вашем доме… Я понимаю, что после моего разрыва с вашим братом это не очень удобно.

– Марволо Мракс лучший друг моих дочери и племянницы, так же, как и нашей новой миссис Блек-Принц. Мы будем рады пригласить его к себе, – опередил Ная Арктурус, вызвав на лице молодого лорда благодарную улыбку.

– Спасибо.

Глава 26