Последний из Могикан

— Но разве можно, покинув в тумане раз выбранное направление, с уверенностью сказать, когда и в какую минуту снова отыщешь свою дорогу? Туманы Горикана — не то, что клубы трубки мира или дымок, который вьется над кострами, разложенными для защиты от москитов.

Не успел он договорить, как послышался грохот пушки; снаряд пронесся через чащу, ударил в дерево и, отскочив от его ствола, упал на землю.

Вслед за страшным предвестником мгновенно показались индейцы. Ункас оживленно заговорил на делаварском наречии.

— Может быть и так, мальчик, — пробормотал разведчик, когда молодой могикан замолчал. — Идемте же, туман надвигается!

— Нет, стойте! — крикнул Хейворд. — Сначала объясните: на что вы надеетесь?

— Объяснить наши планы нетрудно, и знайте, что у нас мало надежды на успех. Однако все же лучше иметь какую-нибудь надежду. Ядро, которое вы видите, — прибавил Соколиный Глаз, отталкивая ногой безвредный снаряд, — по дороге из укрепления взрыло землю, и нам придется отыскать проделанную им борозду, когда все другие признаки пути исчезнут. Теперь довольно слов, идите за мной, не то туман может рассеяться, и в таком случае мы, стоя между друзьями и врагами, попадем под их перекрестный огонь.

Хейворд понял, что наступила действительно критическая минута, когда нужно действовать, а не говорить. Он стал между сестрами и быстро их повлек вперед, не спуская взгляда со смутно рисовавшейся в тумане фигуры разведчика. Вскоре выяснилось, что Соколиный Глаз нисколько не преувеличивал густоты тумана: меньше чем через двадцать ярдов их окружили такие густые клубы, что они с трудом видели друг друга.

Путники сделали небольшой крюк в левую сторону, потом повернули направо. Хейворд полагал уже, что они прошли половину расстояния, которое отделяло их от дружеского укрепления, но вдруг, по-видимому футах[16] в двадцати от майора, раздался резкий оклик по-французски:

— Кто идет?

— Вперед! — шепнул разведчик, поворачивая влево.

В эту минуту несколько голосов повторило вопрос, и в каждом слышалась угроза.

— Это я! — крикнул по-французски Дункан и скорее повлек, чем повел за собой своих спутниц.

— Глупец! Кто «я»?

— Друг Франции.

— А мне кажется, ты больше похож на врага Франции. Стой, не то, клянусь, я превращу тебя в друга дьявола! Стреляйте, товарищи! Пли!

Приказание было немедленно исполнено: выстрелы пятидесяти ружей разорвали туман. К счастью, цель была неясна, и пули пролетели мимо; однако они пролетели так близко от беглецов, что молодым девушкам и Дункану показалось, будто они прожужжали в нескольких дюймах от их ушей. Снова послышались окрики и звуки погони. Тогда Соколиный Глаз остановился и, быстро приняв решение, твердо произнес:

— Выстрелим в них все сразу. Они подумают, что наши сделали вылазку, и отступят или же остановятся, выжидая подкрепления.

Этот прекрасно задуманный план не удался. Едва французы услышали выстрелы, вся равнина ожила, ружья защелкали на всем ее протяжении — от берегов озера и до самой отдаленной опушки леса.

— Мы привлечем на себя весь отряд! — воскликнул Дункан. — Друг мой, ведите нас вперед, к форту, если вам дорога собственная жизнь и наша!

Разведчик был бы рад исполнить его желание, но он и сам не знал теперь, в какой стороне находится форт; напрасно поворачивал он к ветерку то одну свою щеку, то другую: они обе ощущали одинаковую прохладу. В эту затруднительную минуту Ункас натолкнулся на борозду, проведенную пушечным ядром, которое пробило три муравейника.

— Пустите меня вперед, — сказал Соколиный Глаз, наклонился, проследил за направлением борозды и быстро двинулся по ней.

Крики, проклятия, ружейные выстрелы сливались воедино и звучали со всех сторон. Но вдруг блеснула полоска света, туман поднялся густыми кольцами, пушечные выстрелы загремели над долиной, и их грохот отдался в горах и пещерах.

— Это из форта! — крикнул Соколиный Глаз. — А мы, как дураки, бежали к лесу, прямо под нож макуасов!

Выяснив свою ошибку, маленький отряд тотчас же постарался наверстать потерянное время; путники напрягали все свои силы. Дункан охотно передал Кору Ункасу, которая с радостью приняла помощь молодого могикана. Было ясно, что за беглецами гнались разгоряченные преследованием солдаты.

— Не давать пощады! — по-французски крикнул один из преследователей, казалось направлявший остальных.

— Стойте, готовьтесь, мои храбрецы! — внезапно раздался голос сверху. — Сначала разглядите врага! Стрелять вниз, когда я отдам команду!

— Отец, отец! — послышалось из тумана. — Это я, Алиса, твоя Эльси!

  — Стой! — прозвучал прежний голос с такой тревогой и силой, что его звуки достигли леса и отдались эхом. — Это она! Господь вернул мне моих детей! Откройте ворота. Вперед, мои молодцы! Не спускайте курков, чтобы не убить моих овечек! Отбейте французов штыками...

Дункан услышал скрип ржавых петель; руководствуясь этим звуком, он бросился к воротам и там встретил воинов в темнокрасных мундирах. Он узнал солдат своего собственного батальона и, став во главе их, вскоре отбил врагов от укрепления.