Последний император

– Ох, и что он пишет? – понимал это и легат, несмотря на всю свою дурость, но раз спектакль начался, то сбежать с него уже нельзя.

– В основном о работе, но, знаешь ли, в этот раз он отметил мои заслуги, переподчинив тебя и твоих солдат мне. Знаешь, что это значит? – быстрой и лютой была его речь, призвана она была выжечь предсмертный ужас на лице легата, но он предпочёл не замечать этих слов.

– Ну, допустим, что дальше? – однако бедняжка, вопреки затягивающейся вокруг шеи верёвки, продолжал словесно бороться с его новым господином.

– Это значит, что пора тебе испытать, наконец-то, что такое дисциплинарное взыскание на флоте… схватить наглеца, – сменив любезную рожицу на злобную ухмылку, Гней затянул покрепче петлю на шее легата, столкнув его со стульчика.

– Ты не посмеешь… ты же знаешь, что тебе не жить после этого!? Мой отец уничтожит тебя и всю твою семью, сын шлюхи!!! – наконец-то осознавший всю глубину ямы, выкопанной им же самим, легат пытался угрожать Гнею, но он и глазом не повёл, слушая его животные крики и попытки вырваться из плена.

– Гай, назначь здесь караул из наших ребят, пусть присмотрят за этими юнцами, а потом поднимайся на палубу нашего флагмана. Я подожду тебя там. Только ты поторопись, меня снедает жажда крови… – пугающе-ласково предупредил своего секретаря Гней, после чего отправился со своими матросами на флагманский корабль карибской эскадры, «ReginaCoeli» (Царица небесная, она же Святая дева Мария или Богородица в православии)…

p. s. Не стоило мне засыпать в пять часов ночи с открытым окном… теперь чихаю и кашляю через каждые три секунды. Кости ломит зверски, а пальцами по клавиатуре весьма дискомфортно стучать. Русское лето, чтоб его. А вообще, я не об этом хотел написать. Если вкратце, то, ВОЗМОЖНО, в следующие четыре дня моя активность немного снизиться. У меня много дел (вылечить кариес, подготовиться к защите диплома, уплатить штраф, выписанный налоговой, а также подать чёртов 3-НДФЛ, в общем, дел по горло) и я, вероятно, не смогу писать обещанную главу раз в день.

Глава 52. Конец отброса

Спустя некоторое время, на двухдечном паруснике «ReginaCoeli»:

На палубе стояла гробовая тишина, разрываемая лишь бесплодными попытками легата кричать. Обрамляла её кромешная тьма сменившей вечер ночи, отодвинуть владения которой безуспешно пытался свет масляных ламп в руках матросов.

Все понимали, что сейчас легата будут килевать до самой смерти. Страшная смерть – не захлебнёшься, так истечёшь кровью. Полипы на днище корабля исполосуют его всего, не оставив и шанса на выживание, а если сукин сын умудрится и это пережить, то поздравляю – вот твои обещанные второй и третий круг ада.

Матросы знали об этом лучше, чем кто бы то ни было. Контр-адмирал голубого флага, Гней Випсаний Серран, помимо чувственной натуры, имел и другую, типично капитанскую, сторону.

Многим сухопутным крысам это покажется чрезвычайно жестоким (хотя чьи бы шпицрутены мычали), но любому капитану корабля были весьма знакомы и повешенье на рее, и килевание, и купание с поркой.

Да, лишиться живота можно было только за очень серьёзный проступок, ибо квалифицированные кадры не были в излишке (даже юнги, хоть их и не назовёшь профессионалами), но кандалы и перевод на хлеб и воду были частым явлением на флоте.

Суровые, порой даже экстремальные, условия жизни на корабле, принудительный характер службы и постоянный риск умереть на море в любую секунду по любой причине. Вот причина частых бунтов на кораблях и столь жестоких мер.

Проявишь слабость, как тут же команда скинет тебя за борт, и это в лучшем случае. В худшем – она отомстит тебе, познакомив с прекрасными звукамип редсмертного хруста костей от удара об киль.

Ну, а что? Почему бы и капитану разок не попробовать столь прелестное времяпровождение перед тем, как с него снимут шкуру и выкинут изрубленного за борт? Вот поэтому любой морской капитан, осознавая свой бесконечный страх перед бунтом, должен своим матросам, от юнги до собственного помощника, передавать его в достаточном объёме.

Тонкое это ремесло – балансировать между ужасом и авторитетом. Гней был с ним знаком лучше прочих. Легат давно его выводил из себя, и не без причины, но, очевидно, нет страшнее позора для столь высокого военного чина, чем быть казнённым матросами, будто он и сам подобный им отброс.

Даже такие ублюдки как он не заслуживали подобной участи, но Гней был непреклонен, как и его авторитет в глазах всех присутствующих. Попытаться ему сейчас воспрепятствовать – прибавить ему веселья, ведь два смертника всегда лучше одного…

– Ну что, всё-таки пришёл? Мне казалось, что ты не любишь подобные развлечения, Гай… – Гней, как всегда, разыгрывал очередной спектакль перед другом, чтобы вывести того из себя. Впрочем, не получилось…