Последний довод королей

— Еще не поздно, Ферро. Тебе нет никакой нужды погибать здесь. Я привел тебя, и я могу увести тебя отсюда. Я иду, куда мне нравится, и беру с собой того, кто мне нравится. Если ты сейчас прекратишь убивать, Бог, возможно, отыщет для тебя местечко на небесах.

Ферро почувствовала, как она устала от наставлений Юлвея. Байязу она ни на йоту не доверяла, но они друг друга понимали. А Юлвей не понимал ничего.

— На небесах? — Она усмехнулась, отвернувшись от него. — Тебе не кажется, что ад мне больше подходит?

Она вздернула плечи, когда в коридоре послышались шаги. Гнев Байяза Ферро почувствовала раньше, чем дверь с размаху открылась и старик розовый ворвался в комнату.

— Маленький поганец! После всего, что я сделал для него, чем он платит мне?

Ки и Сульфур протиснулись в дверной проем за его спиной, как пара собак за хозяином.

— Он бросил мне вызов перед Закрытым советом. Он заявил, что я должен заниматься своим делом. Заявил мне! Откуда этот тупой червяк может знать, что мое дело, а что нет?

— Проблемы с королем Луфаром Великолепным? — грубовато спросила Ферро.

Маг, прищурившись, взглянул на нее.

— Год назад этот болван был глупее всех в круге мира. Но стоило напялить на его голову корону и позвать толпу старых лжецов, чтобы несколько недель лизали ему зад, как ничтожное дерьмо возомнило себя Столикусом!

Ферро пожала плечами. Луфар никогда не страдал недостатком самомнения, король он или нет.

— Надо получше выбирать, на чью голову напяливать корону.

— В том-то и беда, что корона должна сидеть на чьей-то голове. Лучшее, что можно сделать, это бросить ее в толпу и надеяться на удачу. — Байяз хмуро взглянул на Юлвея. — Что у тебя, брат? Ты выходил за стены?

— Да, выходил.

— И что видел?

— Смерть. Много смертей. Солдаты императора заполнили западные районы Адуи, их корабли перекрыли залив. Каждый день войска подтягиваются с юга. Гурки сжимают город в кулак.

— Этого я вдосталь наслушался от недоумков из Закрытого совета. Что насчет Мамуна и его Тысячи Слов?

— Мамун, трижды благословенный и трижды проклятый? Чудесный первый ученик великого Кхалюля, правая рука бога? Он выжидает. Он, его братья и сестры. У них большой шатер за пределами города. Они молятся за победу, слушают приятную музыку, купаются в душистой воде, бездельничают нагишом и предаются плотским наслаждениям. Они выжидают, когда гуркские солдаты захватят стены города, и едят. — Он поднял глаза на Байяза. — Они едят днем и ночью, открыто попирая второй закон. Бесстыдно насмехаются над торжественным завещанием Эуса. Готовятся к тому моменту, когда отправятся на твои поиски. Ради этого Кхалюль сотворил их. Они думают, что осталось недолго. Они чистят оружие и доспехи.

— Правда? — прошипел Байяз. — Будь они прокляты.

— Они сами уже прокляли себя. Но нам от этого толку мало.

— Тогда мы должны отправиться в Дом Делателя.

Ферро вскинула голову. Большая мрачная башня чем-то привлекала ее с тех пор, как она впервые приехала в Адую. Ее взгляд невольно тянулся к этому каменному сооружению, вздымавшемуся высоко и недоступно, как гора, над дымом и яростью боев.

— Зачем? — спросил Юлвей. — Ты хочешь закрыться внутри? Как это делал Канедиас, пока мы искали отмщения? Ты будешь сидеть, сжавшись, в темноте, Байяз? И на этот раз тебя сбросят вниз, чтобы разбить о камни моста?

Первый из магов усмехнулся.

— Ты ведь знаешь меня лучше. Когда они явятся за мной, я встречу их лицом к лицу, не скрываясь. Но там, в темноте, находится кое-какое оружие. Парочка сюрпризов из кузницы Делателя для наших проклятых дружков за стенами.

Взгляд Юлвея стал еще более тревожным, чем прежде.

— Разделитель?

— Один клинок здесь, — прошептал из угла Ки. — Второй на Другой стороне.

Байяз, как обычно, не обратил на него внимания.

— Он может рассечь все, что угодно, даже едока.

— А справится ли он с сотней? — спросил Юлвей.

— Я поквитаюсь с Мамуном.

Юлвей неторопливо распрямился в кресле и со вздохом встал.

— Ну, хорошо, пошли. Я войду в Дом Делателя вместе с тобой в последний раз.

Ферро облизнула губы. Мысль о том, чтобы войти внутрь, была слишком соблазнительной.

— Я с вами.

Байяз обернулся на нее.

— Нет, не пойдешь. Можешь остаться здесь и дуться. Это всегда было тебе присуще. Мне бы не хотелось лишать тебя любимого занятия. Ты пойдешь с нами, — резко сказал он Ки. — У тебя есть дело, Йору?

— Да, мастер Байяз.

— Хорошо.

Первый из магов широкими шагами вышел из комнаты, за ним семенил Юлвей, в конце устало тащился ученик. Сульфур не шевельнулся. Ферро мрачно посмотрела на него, и он усмехнулся в ответ. Его голова склонилась к обшитой панелями стене, острый подбородок задрался к покрытому паутиной потолку.

— Разве Тысяча Слов — не твои враги? — спросила Ферро.

— Мои главные, злейшие враги.

— Тогда почему ты не сражаешься?

— О, есть много способов сражаться, кроме драки в грязи.

В его глазах, одном темном, другом светлом, было что-то неприятное для Ферро. Какая-то жесткость и жажда одновременно скрывались за его улыбкой.