Последний довод королей

Истанга же была сиротой, и некому было побеспокоиться о ее судьбе после окончания учебы. И хотя у нее были лучшие показатели на их курсе, но вот она здесь, а те, кто учился намного хуже, сейчас отдают ей указания. Как, например, Тхалег Сакут, куратор их сектора. Конечно, имея папой инспектора южного прайда, это и неудивительно. Это и вывело сегодня из себя девушку, когда она узнала в новом кураторе одного из самых бездарных учеников их курса.

– Что-то долго вы шли, мадемуазель, – усмехаясь, проговорил полковник Томазо Гурот, прекрасный ученый и бессменный руководитель станции. Почему он здесь, никто не знал, а он сам на эту тему никогда не распространялся.

– Да нет у меня настроения, вот ноги и заплетаются, – сказала Истанга.

Полковник Томазо Гурот был ее начальником и наставником. Он относился к ней как к дочери: учил, поддерживал, гасил конфликты, особенно в первые месяцы ее пребывания на капсуле. Как и везде, ей пришлось притираться к коллективу, а коллективу – к ней, и не всегда это проходило гладко.

– Не расстраивайся ты так, девочка, все у тебя будет хорошо. Послужишь еще немного на станции, а потом ведь для тебя все дороги открыты. Да и счет в банке будет радовать глаз.

– Вам бы все шутить… Хотя насчет банка вы, может, и правы, – проговорила она.

Оклады им начислялись неплохие, и все перечислялось на счет: тут-то деньги были не нужны. А там и правда скопилась уже очень приличная сумма.

– Ладно, смотри сюда. Помнишь хомина с последней установки аппаратуры?

– Да я его и не забывала.

Томазо с интересом взглянул на Истангу.

– Ой, – сказала она, сообразив, что ляпнула, и прикрыла рот рукой.

Учитель грустно усмехнулся и обнял девушку за плечи.

– Я понимаю тебя, – проговорил он – ты ведь имеешь право репродукции…

Девушка кивнула головой, и на ее глаза навернулись слезы.

– Ладно, учитель, не будем о грустном, – наконец справилась она с собой. – Что вы там хотели мне сообщить?

– Хм, в общем, я провел полное обследование ДНК и крови этого парня, которые взяли в тот раз, также наложил последние антропологические и генетические исследования группы «Великий рассвет», загрузил все в информаторий – и вот результат. Выходит, что его показатели полностью совпадают с нашими. Антропология один в один, генетика – тоже, лишь ауксология абсолютно другая. Но это и понятно: физические нагрузки на планете резко отличаются от наших, что и приводит к развитию мышечной массы и костного каркаса, вернее скелета аборигенов. Многие из них выше, сильней нас. Я ничего не скажу о других аборигенах, но этот хомин генетически похож на тебя, или меня, или даже на техника Ильса, хотя тут и могут возникнуть сомнения. – И Томазо весело засмеялся.

Техник-инженер Ильс Прош был ужасно волосат, имел низкий лоб, массивные надбровные дуги и тяжелую, выпирающую нижнюю челюсть, что делало его похожим на обезьяну с планеты Туктаро. Правда, это не мешало ему быть очень грамотным и умелым инженером, умеющим справиться со многими техническими вопросами, периодически возникающими на станции.

– При исследовании этой планеты мы уже неоднократно сталкивались с тем, что часть аборигенов генетически похожа на нас, а часть отличается, – задумчиво проговорил Томазо. – Отличаются ДНК, некоторые имеют редчайшие комбинации крови. По всей вероятности, планету посещал еще кто-то до нас. Но этот парень – один в один ты, или я, или даже император, как ни кощунственно это звучит.

– А не является ли это следствием эксперимента группы «Великий рассвет»?

– Не знаю, ведь многие результаты и даже описания экспериментов засекречены до сих пор, хоть и прошло уже почти две тысячи лет. А «Великий рассвет» – это дом императора, и допуск ко всем материалам имеют лишь те, кто занимается проблемой восстановления нашей популяции. Кстати, на планете присутствовали первые генетически и ментально измененные существа, – снова усмехнулся Томазо.

– Почему же я об этом ничего не знаю?! – изумилась Истанга.

– Видишь ли, еще на заре разработок биотехнологий по модификации человека исследователи пустились во все тяжкие. Толком мало что контролировалось, многим хотелось быть в первых рядах, и это стало выливаться в различные казусы, проблемы и даже беды. Как проверить и исследовать первых человеческих клонов? Это ведь не биороботы – это как бы ты сам. Вот и интересно, как поведешь себя в тех или иных условиях.

Эту планету нашли давно и наблюдали, как на ней развивались человек и общество. А потом вдруг решили запустить туда клонов и посмотреть, как они вольются в систему. Поначалу все было хорошо: клоны жили, как и все, женились и выходили замуж, работали и рожали детей. Да-да, они плодились и размножались. У нас начали даже клонировать видных ученых, других достойных людей. Но, видать, слишком уж наши предки расслабились, решив, что встали в один ряд с создателями…

Томазо замолчал и продолжил, когда Истанга уже не ожидала услышать продолжение: