Последний довод королей

– Умоляю, не зови меня так! Как ты попал в королевский дворец? Я думал, ты служишь в страже лорда Брока.

– Должность была не по мне, – ответил Горст своим необычно высоким голосом. – К счастью, несколько месяцев назад освободилось место в рядах рыцарей-телохранителей, ваше ве…

В голову Джезалю пришла одна идея. Он огляделся и никого не заметил: в саду было тихо, как на кладбище, аркада напоминала коридор крипты.

– Бремер… могу я называть тебя так?

– Полагаю, мой король вправе называть меня как ему угодно.

– Тогда… можно попросить тебя об услуге?

Горст удивленно моргнул.

– Только скажите, ваше величество.

Услышав, как открылась дверь, Джезаль резко обернулся. Из тени под колоннаду, мягко поскрипывая доспехами, вышел Горст. За ним – фигура в плаще с капюшоном. Стоило ей откинуть капюшон, как в сердце Джезаля проснулась былая страсть. В лучике света из окна он видел правильный изгиб скул, уголок рта, нос, блестящие глаза.

– Спасибо, Горст, – произнес Джезаль. – Можешь идти.

Гигант хлопнул себя по груди кулаком и вышел в дверь. Не первый раз Джезаль тайно встречался с Арди, но сейчас обстоятельства изменились. Он не знал, закончится ли свидание поцелуем и нежными словами, или все просто закончится. Начало было не слишком хорошим.

– Ваше августейшее величество, – иронично произнесла Арди. – Какая небывалая честь. Мне упасть ниц или сделать книксен?

От звука ее голоса у Джезаля, как и прежде, перехватило дыхание.

– Книксен? – выдавил он из себя. – Ты хоть знаешь, как он исполняется?

– Нет, если честно. Меня не готовили для жизни в высшем обществе, и недостаток образования просто убивает. – Нахмурившись, Арди ступила в затененный сад. – Еще девочкой я порой позволяла себе несбыточные мечты, что однажды меня пригласит к себе в гости, во дворец, сам король, и мы с ним станем есть изысканные пирожные, пить дорогие вина и до глубокой ночи вести утонченные разговоры о разных важных вещах. – Прижав к груди руки, Арди часто-часто заморгала. – Спасибо, что позволил хотя бы ненадолго исполниться жалким мечтам бедной нищенки. Остальные попрошайки не поверят, если расскажу!

– Все мы потрясены таким поворотом событий.

– О, безусловно, ваше величество.

Джезаль поморщился.

– Хоть ты не называй меня так.

– И как следует к вам обращаться?

– Меня зовут Джезаль. Просто Джезаль. Пожалуйста…

– Если такова ваша воля… Ты обещал, Джезаль, обещал, что не бросишь меня.

– Помню, что обещал, и слово свое сдержу… вот только… – Король, или не король, но он, как всегда, не мог подобрать красивых слов и потому просто выпалил: – Я не могу жениться на тебе! Женился бы, если… – он беспомощно всплеснул руками, – если бы не случилось то, что случилось. Теперь я уже ничего не могу поделать. Не могу жениться на тебе.

– Ну разумеется. – Она горько усмехнулась. – Обещания – для детей. Я и не думала, что ты сдержишь слово. Даже в самых безумных мечтах не смела такого представить. Вообразить страшно: король и девушка-крестьянка. Абсурд. В самой пошлой романтической книжке такого не встретишь.

– Это не значит, что больше мы не увидимся. – Джезаль нерешительно шагнул ей навстречу. – Жизнь изменилась, но можно ведь улучать мгновения… мгновения, когда мы можем быть вместе. – Он коснулся ее лица и ощутил знакомый трепет, укол совести. – Для нас все останется по-прежнему. Не волнуйся, обо всем позаботятся…

Она заглянула ему в глаза.

– То есть… ты предлагаешь стать твоей шлюхой?

Джезаль отдернул руку.

– Нет! Конечно же, нет! Я имею в виду… ты бы могла быть… – Он лихорадочно искал более удачное слово. – Моей любовницей?

– А, понятно. И что будет, когда ты женишься? Какое слово для меня подберет королева? – Джезаль нервно сглотнул и посмотрел себе под ноги. – Шлюха есть шлюха, как ты ее ни называй. Быстро надоедает, и еще быстрее ее можно заменить на другую. А когда ты устанешь от меня и подберешь других… любовниц. Как они будут меня называть? – Арди печально усмехнулась. – Я отребье, изгой, и помню об этом, но ты, похоже, думаешь обо мне еще хуже.

– Я не виноват. – У него на глазах выступили слезы и было сложно сказать, от боли или облегчения. Скорее всего горький привкус и того, и другого.

– Конечно, нет, я тебя и не виню. Я виню себя. Мне-то казалось, что у меня в жизни всегда черная полоса, но брат был прав: я просто не умею выбирать. – Арди посмотрела на него тем же оценивающим взглядом темных глаз, каким наградила при первой встрече. – Я ведь могла найти мужчину получше, однако выбрала тебя. Ничему меня жизнь не учит.

Она большим пальцем утерла слезу у него со щеки. Как тогда, когда они расстались в парке, под дождем. Правда, в тот раз была надежда, что однажды они встретятся вновь. Теперь и ее не осталось. Вздохнув, Арди опустила руки и мрачно посмотрела на темный сад.