Последний довод королей

Глокта мельком улыбнулся Гойлу беззубым ртом, подхватил трость и похромал к двери.

— Да, вот еще что, Глокта! — Полковник, поморщившись, обернулся. — Может, сейчас наши с Маровией цели и совпадают, но доверять ему нельзя. Тщательно выверяйте каждый свой шаг.

— Конечно, ваше преосвященство.

«Когда это я не следил за своими шагами? Каждый из них причиняет жесточайшую боль».

Личный кабинет верховного судьи был огромен, как амбар: потолок со старыми резными плинтусами терялся в тени. Кабинет утопал в вечном сумраке даже в самый разгар дня — а все из-за густого плюща и толстого слоя сажи на окнах. Каждую горизонтальную поверхность тут занимали покосившиеся стопки бумаг, клинья перехваченных черной лентой документов и горы регистров в кожаных переплетах, а также кипы пергамента, испещренного витиеватым размашистым почерком и скрепленного большими печатями красного воска с позолотой. Казалось, что сами законы королевства находятся здесь.

«И так оно, наверное, и есть».

— Добрый вечер, наставник Глокта. — Маровия расположился у погасшего очага за длинным столом, накрытым для обеда. Посуда мерцала при свете колеблющегося пламени свечей в канделябре. — Надеюсь, вы не станете возражать, если я перекушу во время нашей беседы? Я бы с удовольствием обедал у себя в комнате, однако все чаще и чаще есть приходится здесь, в кабинете. Дел, знаете ли, невпроворот. А тут, похоже, еще один из помощников неожиданно отправился на отдых.

«Отдых на бойне. Лежит себе там на полу, пройдя сквозь потроха свиного стада».

— Не составите ли мне компанию? — Маровия указал на плавающую в собственном соку лопатку с кровью.

Облизнув пустые десны, Глокта присел напротив верховного судьи.

— Я бы с удовольствием, ваша милость… увы, законы зуболечения не позволяют.

— Ах да, конечно. Этих законов и верховному судье не отменить. Искренне вам сочувствую, наставник. Среди всего прочего, я обожаю хороший кусок мяса, и чем больше в нем крови, тем лучше. Я всегда говорю поварам: ненадолго поднесите мясо к огню. Ненадолго!

«Занятно. Я с того же советую начинать допросы своим практикам».

— Чем же я обязан неожиданному визиту? — спросил Маровия. — Вы по личным соображениям или по поручению начальства, моего уважаемого коллеги-советника, архилектора Сульта?

«Ты хотел сказать, заклятого врага в закрытом совете?»

— Его преосвященство в курсе, что я здесь.

— Правда? — Маровия отрезал себе кусок истекающего соком мяса. — И с каким посланием он отправил вас ко мне? Наверное, это как-то связано с завтрашними делами открытого совета?

— Все-то вы знаете, ваша милость. Можно мне говорить откровенно?

— Извольте.

Глокта улыбнулся беззубым ртом.

— Это голосование — сущий кошмар, не дает покоя никому. Выматывает душу и лишает уверенности.

— Кого-то больше, кого-то меньше. — Срезая слой жира с мяса, Маровия скрипнул ножом по тарелке.

— Разумеется. Особенно рискуют члены закрытого совета и те, кто трудится от их имени. Они вряд ли сохранят свободу действий, если на трон сядет могущественный человек вроде Брока или Ишера.

«А некоторые из нас и недели не протянут на этом свете».

Маровия вилкой подцепил кусочек морковки и кисло уставился на него.

— Прискорбное положение дел. Было бы намного лучше, если бы Рейнольт или Ладислав остались в живых. — Чуть подумав, он добавил: — Или хотя бы только Рейнольт. Мы можем сколько угодно рвать на себе волосы, но голосование состоится завтра. Пути к исцелению нет. — Он перевел взгляд с морковки на Глокту. — Или вы полагаете, что есть?

— За вас, ваша милость, голосуют от двадцати до тридцати членов открытого совета.

Маровия пожал плечами.

— У меня есть определенное влияние, не смею отрицать.

— Архилектор набирает лишь тридцать голосов.

— Рад за его преосвященство.

— Погодите. Если вы двое продолжите противостояние, ваши голоса не будут иметь никакого значения. Победят Ишер или Брок, но разницы для вас нет.

Маровия тяжело вздохнул.

— Печальный конец наших блестящих карьер.

— Если только не объединить усилия. Вдвоем вы можете набрать шестьдесят голосов. Почти столько же, сколько есть у Брока. И этого будет достаточно, чтобы посадить на трон Скальда, Барезина, Хайгена или кого-то вовсе не известного. Решим по обстоятельствам. Кого-то, на кого в будущем можно будет повлиять. Кого-то, кто сохранит закрытый совет в прежнем составе.

— Король, который всех нас осчастливит?

— Если у вас есть предпочтения, скажите, и я сообщу это имя его преосвященству.

«Новый шаг — очередная лесть, еще больше унижений. Ох, мне бы такой кабинет. Сиди себе в уюте, пока за дверью выстраивается очередь из раболепных ублюдков, готовых улыбаться моим оскорблениям, верить лжи и выпрашивать себе на погибель поддержку».

— Хотите знать, что осчастливило бы меня, наставник Глокта?

«Ну вот, выслушивать соображения очередного старого властолюбивого хрыча».

— Хочу, ваша милость, очень.

Сложив столовые приборы на тарелке, Маровия откинулся на спинку кресла и устало вздохнул.