Последний довод королей

Совсем рядом мелькнул наконечник копья. Логен попытался увернуться и вскрикнул — острие прокололо кольчугу и скользнуло в правый бок, холодом окатив ребра. Копейщик, не в силах остановиться, подался вперед. Он пырнул его под нагрудный доспех, растерянно сморгнул, оказавшись лицом к лицу с солдатом Союза. Щеки солдата покрывала редкая рыжая щетина.

Солдат недоуменно сощурился, заметив бледную кожу противника.

— Ты кто… — прохрипел он.

Логен выдернул меч из раны, прижал руку к вспоротому боку, чувствуя липкую влагу. Интересно, зацепило или насквозь пропороло, равнодушно подумал он, размышляя, не настал ли его последний час.

По затылку стукнуло, голова закружилась, и он взревел, не понимая, что произошло. Руки и ноги словно налились жидкой глиной, мир вокруг закачался, перед глазами мелькали комья грязи и острые клинки. Он кого-то рубанул, кого-то лягнул, сцепился с кем-то, оскалился, зарычал, высвободил руку и, неловко выхватив нож, пырнул кого-то в шею. Брызнула черная кровь. В ушах гудела битва. Рядом повалился боец с наполовину разрубленным лицом. Мелькнул рассеченный обезображенный рот, раздробленные зубы.

Рана в боку обжигала огнем, мешала дышать. От удара по голове в висках гремел молот, перед глазами все плыло, рот обволокло соленым, металлическим привкусом крови. Кто-то хлопнул его по плечу. Он резко повернулся, скаля зубы, цепко перехватил рукоять меча Делателя.

Ищейка отдернул руку, успокаивающе вскинул ладони.

— Да я это, я!

Логен видел, кто стоит перед ним. Однако меч держала не его рука, а Девять Смертей видел только дело, которое надо закончить.

«Странной паствой обзавелся калека-пастырь».

Два десятка лжепрактиков следовали за Глоктой по пустынным улицам Агрионта. Во главе отряда горделиво вышагивал Никомо Коска, прославленный солдат удачи.

«Все мои надежды возложены на самого ненадежного человека».

Один из наемников волок на веревке связанного наставника Гойла с кляпом во рту, словно упирающегося щенка на прогулке. Остальные окружили Арди Вест: белое платье изгажено грязью и кровью, покрытое синяками лицо помертвело, взгляд отрешенный.

«Да, она сегодня ужасов навидалась… Все вприпрыжку идут по Агрионту следом за единственным и неповторимым калекой-наставником инквизиции. Веселое путешествие в ад под музыку отдаленной битвы».

Он резко остановился. Одна из арок вела на площадь Маршалов. По какой-то неясной причине вся площадь была засыпана слоем опилок. Посреди этого бледно-желтого пространства стоял первый из магов — узнать его можно было даже на расстоянии. Рядом с ним замерла темнокожая женщина, та самая, что едва не утопила Глокту в ванне.

«Воистину, два моих самых любимых человека».

— Байяз, — прошипел Глокта.

— Некогда! — Коска схватил его за локоть и оттащил от входа в арку.

Первый из магов и его насупленная спутница скрылись из виду. Глокта заковылял по узкому переулку, сморщился от боли, огибая угол, и оказался лицом к лицу со старинным знакомым, Джезалем дан Луфаром.

«Или правильнее сказать верховным королем Союза. Какая невыносимая честь!»

— Ваше величество, — произнес он, склоняя голову. Почтительный жест вызвал пронзительную боль в мышцах шеи.

Рядом возник Коска, отвесил экстравагантный поклон, потянулся к шляпе. Шляпы на голове не оказалось. Он смущенно пожал плечами и потянул себя за сальный вихор.

Луфар мрачно оглядел его, обвел непонимающим взглядом подошедших следом спутников. Кто-то жался позади королевской свиты — черно-золотое одеяние мелькало среди сверкающего начищенного металла лат.

«Неужели… наш старинный приятель верховный судья? Его же разорвали и заморозили».

Тут послышалось шарканье подошв, и из-за угла появилась Арди.

Луфар изумленно распахнул глаза.

— Арди…

— Джезаль… — ошеломленно промолвила она. — Я хотела…

И тут воздух разорвало в клочья огромным взрывом.

Прямой проспект было не узнать.

В отрешенном молчании Вест со свитой ехали на север, и копыта лошадей дробно стучали по растрескавшейся дороге. Какая-то птица печально чирикала с обугленных стропил сожженного дома. В переулке кто-то визгливо звал на помощь. С запада доносились еле слышные звуки битвы, похожие на шум состязания, вот только победителей в нем не было. Пожар прокатился по центру города, превратил целые кварталы в опаленные развалины, повсюду торчали серые остовы обугленных деревьев, на месте садов чернели склизкие пятна гари. И трупы.

Четыре угла напоминали скотобойню, доверху заваленную уродливыми отбросами войны. Площадь окружали руины величественных зданий. На пыльную землю длинными рядами уложили раненых; они стонали, кашляли, просили воды. Среди них беспомощно бродили лекари в заляпанных кровью одеждах.