Последний довод королей

Город белых башен, куда Логен отправился вслед за первым из магов, некогда поражал множеством огромных зданий и толпами странных жителей. Теперь от былого величия остались опаленные руины. Отряд пробирался лабиринтами пустынных улиц, вдоль которых высились остовы сожженных домов; обугленные стропила подпирали небосвод. На безлюдных площадях громоздились груды обломков, запорошенные слоем пепла. Вокруг — то вблизи, то где-то вдали — витали призрачные звуки битвы.

Казалось, отряд шел через ад.

— Как здесь сражаться? — прошептал Ищейка.

Логен хотел бы знать ответ. Битвы в лесах, горах и долинах велись по привычным и знакомым правилам, но здесь — он подозрительно косился на проемы разбитых окон, вышибленных дверей и горы щебня — враг мог укрыться за каждым углом.

Как бы то ни было, надо идти к Дому Делателя и надеяться на лучшее. Что их там ожидало — неясно, однако без крови не обойдется. Похоже, что ничего хорошего не выйдет, но они уже идут туда по его слову. Единственное, что не может предводитель, так это менять свои решения.

Звуки боя становились все громче и громче. Запах дыма и ярости щекотал ноздри, царапал горло. Шершавая рукоять меча Делателя скользила в потной руке. Логен припал к земле, прополз через груду щебня и замер у полуразрушенной стены, предостерегающе покачав ладонью, — осторожнее, мол. Он медленно пододвинулся к краю и выглянул за стену.

Вдали вздымался Агрионт, стены и башни грозно чернели на фоне белесого неба, отражаясь в водах крепостного рва. Берег, вымощенный брусчаткой, насколько его видел Логен, заполонили солдаты. Без сомнений, гурки. К зубчатым парапетам летели тучи стрел.

Шагах в тридцати от стены, лицом к городу, щетинилась копьями стройная шеренга гурков. В обоих концах шеренги высились штандарты, покрытые золотыми письменами. Опытные воины, закаленные в битвах и хорошо вооруженные, не то что сброд, с которыми пришлось столкнуться под стенами города. Похоже, криком этих бойцов не запугаешь. Разве что побежать прямо на них.

— Ничего себе, — выдохнул Ищейка, подползая к стене.

Северяне подобрались следом, заняли позицию в конце улицы, недоуменно огляделись.

Логен замахал им — прячьтесь.

— Лучше не попадаться на глаза…

Командир гурков ткнул изогнутой саблей в их сторону, отрывисто отдал какой-то приказ шеренге солдат. Солдаты дружно взяли наперевес острые копья.

— Дерьмо! — прошипел Логен.

Гурки быстро и слаженно двинулась к указанной цели. Множество воинов, с поблескивающим ярким, острым, несущим смерть оружием.

Если на тебя напали, есть три выхода: отступить, принять бой или самим пойти в атаку. Отступление — неплохой способ выжить, но, судя по настроению спутников Логена, бежать они будут до самого моря. Ошеломленно стоять на месте после марша через город тоже не стоило: удержать позицию вряд ли удастся, да и мало кто уцелеет. Оставалось одно — наступать, хотя выбором это не назовешь.

Две атаки в один день. Проклятое невезение! Впрочем, сокрушаться бесполезно, надо смотреть правде в глаза.

Логен бросился бежать — не в ту сторону, куда хотелось, а вперед, из-под прикрытия разрушенных зданий, по булыжной мостовой к крепостному рву, не задумываясь, бегут ли его спутники следом. Он был слишком занят тем, что истошно вопил и размахивал мечом. Как всегда, он шел в атаку первым. Вот она, славная гибель для Девяти Смертей. Может, кто-нибудь об этом песню сложит, если, конечно, мотивчик правильный подобрать. Логен, сжав зубы, приготовился встретить смертоносный удар.

Неожиданно откуда-то из-за развалин слева с безумным криком выскочили солдаты армии Союза. Строй гурков замер, солдаты заметались, размахивая копьями, развернулись навстречу неожиданной угрозе. Неожиданная подмога, то, что нужно.

Отряд союзников врезался в конец шеренги. Воины неслись с визгом и воплями, металл со скрежетом ударял о металл, сверкали клинки, падали наземь тела… Логен ворвался в самую середину битвы и, скользнув под дрогнувшим наконечником копья, рубанул мечом гурка. Промахнулся, ударил другого. Тот взвыл, по кольчуге заструилась кровь. Плечом он врезался в третьего солдата, отбросил его навзничь, в прыжке наступил поверженному бойцу на челюсть и почувствовал, как хрустнула кость под тяжелым сапогом.

Неподалеку, с саблей на изготовку, возник командир, возглавлявший атаку гурков. Где-то за спиной зазвенела тетива, стрела вонзилась офицеру под ключицу. Полуобернувшись, раненый вскрикнул, с присвистом втягивая в легкие воздух. Логен полоснул его по плечу, разрубив пластину доспеха. Плеснула кровь. Солдаты Союза смяли остатки строя противника. Древко копья треснуло и раскололось, щепки полетели в лицо. Рядом раздался чей-то рев, в ушах зазвенело. Он помотал головой. Какой-то карл беспомощно вскинул руку в попытке отвести удар изогнутого клинка. Подставленную ладонь рассекло надвое, отрубленный палец отлетел в сторону. Он рубанул гуркхульского солдата, замахнувшегося саблей. Тяжелый меч Делателя располосовал щеку, расколол кости черепа.