Последний довод

– Все правильно. Составь временной график, чтобы все выполнять в срок и без сбоев. С таким графиком всегда проще работать. На каждое действие лучше давать небольшой запас времени, чем строго по минимуму. Сколько людей тебе нужно дополнительно? Паша… Говори быстрее. Ко мне еще кто-то пытается дозвониться. Трубка сигнал дает. Говори…

– Я так думаю, что взвода мне хватило бы вполне. И два грузовика, чтобы боезапас доставить со складов на ремонтный завод. Если нет возможности отправить два, пусть один будет, но два быстрых рейса совершит.

– Хорошо. Я посмотрю, кого к тебе отправить. Жди звонка.

– Лучше всего, товарищ подполковник, отправить взвод, который я себе уже собрал. Я всех парней знаю, за всех ручаюсь. Скажите Амирхану, он отправит. Список состава у него. Там и командир хорошо соображает. Леша Магнус. Умный, как три университета сразу.

– Все. Я понял. Узнаю, как там дело с грузовиками, и позвоню тебе.

Я отключился от разговора с Волоколамовым.

Трубка показывала, что мне тщетно дважды пытался дозвониться майор Головин. Я набрал его номер, но Головин не отвечал. Странно, вышел, что ли, куда-то и трубку с собой не взял? Обычно он всегда держит трубку в левой руке. Я позвонил в третий раз. Незнакомый властный, но вежливый голос сказал:

– Слушаю вас. Кто это?

Мне это чем-то не понравилось, хотя голос показался знакомым. Но отвечал точно не кто-то из сержантов, что постоянно находились рядом с майором, и не кто-то из тех командиров, кого Головин назначил себе в помощники. Узнать, впрочем, голос я не сумел.

– Мне Николай Алексеевич нужен… – сказал я слегка растерянно.

– Занят он, – прозвучало жестко. – А кто его спрашивает?

– Знакомый.

– Откуда знакомый? Номер у вас российский…

– Я из России и звоню, – зачем-то соврал я, чувствуя, что в разговоре этом сокрыта какая-то серьезная тайна.

– Инструктаж хотите дать? Звоните Последнему доводу…

– А это кто такой? – Я изобразил простодырого наивняка. – Последний кто?

– Зачем вам Головин? – прямо спросил собеседник.

– А с кем я говорю? – поинтересовался я все так же невинно.

– Я – прокурор Барвенковского района Осинко!

Так вот почему голос показался мне знакомым. Понятно. Осинко учился когда-то со мной в одном классе…

Глава 11

– Саня! – воскликнул я. – Рад тебя слышать. – Хотя радости большой я, честно говоря, не испытывал.

– Кто это? – прокурор, как мне подумалось, поморщился, когда я его назвал по имени. Хотя я его лица видеть не мог, тем не менее вполне представлял эту картину, соотнося лицо с интонациями голоса.

– Это Вовка… Вовка Царьгорохов… Не узнаешь голос, что ли?

– О! Царьгорох! Ты какими судьбами… – Его голос прежнего самоуважения и солидности не потерял, но и большой радости не выказал. Впрочем, я тоже Осинко, скажу честно, не особенно обрадовался.

– Да я вот домой еду. Остановились сейчас на какой-то станции, решил позвонить. Мама с отцом у меня умерли. Маму, говорят, бандиты из «Правого сектора» застрелили. Ворвались в дом, она стала их выгонять, они и застрелили. Ее вчера сразу и похоронили. А папа в это время в своей комнате парализованный с инсультом лежал. И тоже вчера умер. Еду вот, хоть его в последний путь проводить.

– Во-первых, сразу запомни, что в «Правом секторе» состоят не бандиты, а патриоты Украины. Просто не рекомендую тебе пользоваться на территории Украины штампами российской прессы. Во-вторых… Во-вторых… Ты же русский военный? – переспросил Осинко то, что давно знал. Мы с ним пять лет назад встречались и разговаривали.

– Я военный пенсионер, – дал я новую информацию.

– Это неважно. Все равно ты не вовремя приезжаешь. У нас тут события крутые происходят. Волнения, так сказать… А что тебе, кстати, от Головина надо было?

Выразить соболезнования он забыл или не посчитал нужным. Подумал, что «не царское это дело», соболезнование выражать.

– Я просил его узнать, как погибла мама. Поймали ли тех, кто ее застрелил…

– У нас в прокуратуре нет дела об убийстве. Это я точно знаю. Может, ты что-то напутал?

– Мне Николай Алексеевич так и сказал, что эти… из «Правого сектора» ее застрелили.

– Он наговорит. Его террористы, из его банды, возможно, и убили, потому и в прокуратуру сообщения не было. Но он и за это ответит…

– А где он сам?

– Я только что арестовал его.

– За что?

Трубка у меня в руке подала сигнал, что еще кто-то пытается мне дозвониться. Но прерывать разговор с прокурором в такой момент я не стал.

– Головин – один из зачинщиков мятежа. Только вот главного мы на месте не нашли. Это кто-то из вашего села. Ты не знаешь такого – его зовут Последний довод? Слегка странная кличка, но он так сам себя называет. Как и ты, какой-то военный пенсионер из России. Это все, что нам о нем известно.

– Нет, не знаю. Но я к вечеру буду в селе. Если что узнаю, я тебе позвоню. Номер скажешь?

– До вечера я сам его найду. У меня приказ. И вертолет в Барвенкове стоит. Ждет, когда я задержанных привезу.

– Ты сейчас куда, в Пригожее?