Последний день может стать первым

— Мы оккупировали их территории, установили свою власть.

— Вы их уничтожали…

— Мы не собирались ликвидировать население захваченных территорий. К ужесточению мер перешли из-за жесткого сопротивления. Мы делали все, чтобы этого избежать, но не получилось…

— Что это значит?

— Стали проводить зачистки. Хотели на корню сопротивление прервать.

— Почему?

Кот от нетерпения дергает хвостом… Был бы он там, посмотрел бы я, как ему интересно все это было…

— Кот, не надо таких вопросов. Ладно?

— Да… Это был первый этап войны?

— Это была победа… Оружие как вирус — появляется новый — прогрессивные существа находят способ, чтобы с ним бороться. А наши машины — это как управляемая эпидемия, которая может поразить цель, распространившись прежде, чем придумают, как ее остановить.

— А я слышал, что раньше у вас действительно было такое оружие — болезнь.

— Было. Но сейчас такое оружие неприменимо, его сложно контролировать. Генетические программы ненадежны. Вирусы быстро мутируют, приспосабливаются — это опасно.

— А у вас получилось примерно так же, как с этими вирусами.

— Да… Что на это еще можно сказать? Все по вине расчетчиков и генерала Роттера. А он возглавлял Совет довоенного состава…

— Почему ваши противники такие машины не делали?

— Сами бы они никогда такой глупости не сделали, а утечки информации нам удалось избежать. Проблема шпионажа серьезно встала после ужесточения мер по отношению к населению оккупированных территорий. Когда людям терять нечего, они способны на невозможное, и когда ледник «захватил» наши земли так было.

— А почему тогда повстанцы не применили лучевые пушки первого порядка?

— Кот, хватит тупить… Говорил же уже — их опасно запускать даже не на полной мощности. Это оружие слишком разрушительно — оно не имеет особого смысла потому, что может уничтожить всю планету.

— Оно создавало вам баланс…

— Безусловно, баланс-то создавало нерушимый — баланс страха. Только разряд такой мощности, перед которым не устоит защита, способен разрушить то, что мы с таким трудом восстановили. Даже локальные удары создают много проблем — мы устойчивы к излучению, но все равно приходится проводить дезактивации.

Я закурил новую сигарету и добил бутылку. Желаемый эффект так и не наступил, и вот я тащусь за следующей… Вот еще зеленая…

— Кот, будешь?

— В меня столько не влезет.

Я открыл бутылку… От резкого запаха полыни меня начало мутить… Кот опустошил миску — умывается передними лапами. Когда-то котам в таких же посудинах подавали молоко — времена меняются. Какого черта я Кота этим зельем пою?..

— Айнер, мы от темы немного отклонились… Я тебя сбиваю, мне просто интересно… но это можно и позже, а сейчас…

— Сейчас — безнадега…

Я улегся на постель. Полоса осветительной панели мягко подсвечивает ровный потолок… Не нравится мне это — засветил панель до рези в глазах. Кот прикрыл и без того сощуренные щелочки лапой…

— Может все-таки сапоги снимешь?

— Когда перестанешь залазить с ногами на стол — сниму.

— Легко сказать. Я же четвероногий…

— По настоящему все началось, когда мы ужесточили зачистки на оккупированных территориях, что только усилило сопротивление. Нас накрыла волна шпионажа. От предательских сговоров мы были полностью защищены — держава не давала места изменникам. Предателей мы «видели» сразу… их выдавал ментальный фон. «Чужим» тоже дороги не было. Но на наши базы засылали агентов, и как тщательно мы не следили за их обнаружением, кого-то пропускали.

— Это как?..

— Доступ к секретным объектам — это очень сложные системы кодировок. Но его возможно получить из памяти тех, кто его имеет, если сканировать нейросети головного мозга. При использовании расширенных кодировок доступ может получить и незарегистрированный на объекте человек. А вот система идентификации AVRG — очень жесткая. При создании каждого человека составляется его личный блок — в блок входит вся информация о нем — генетическая, нейропрограммная, ментальная… Секретные и особо важные объекты находятся под постоянным наблюдением центрального компьютера. На таких объектах стоят идентификационные полосы контроля. Каждый человек, запрашивающий допуск на объект или доступ к системе управления, должен быть идентифицирован в соответствии с личным блоком — его личность должна быть точно установлена. Сначала при идентификации пользовались только частью блока, ограничиваясь сопоставлением нескольких стандартных средств опознания. Но нашлась прореха — повстанцы восстанавливали убитых офицеров AVRG, смерть которых зарегистрировать не имели возможности.

— Так люди мертвых оживляют?