Последний бог

– Неужели? – усмехнулся Николай. – Но почему это заботит тебя? Ведь Майкрофта ты столкнул туда, не думая о последствиях. Так чего же ты сейчас опасаешься?

Под Майклом образовалась лужица, он дрожал от страха, как осиновый лист.

– Но есть и другой вариант, – сказал Николай, протягивая ему блокнот и самописку. – Ты признаешься во всех гадких поступках. Давай, пиши! И не забудь добавить в конце: «Мне очень жаль, что я совершил столько злодеяний, я больше так не могу...»

Сын герцога, захныкав, схватил блокнот и принялся строчить. Через несколько минут он протянул Николаю перечисление своих «подвигов».

– Сколько же человек на твоей совести? – спросил Николай, просматривая признание. – Восемь или даже десять?

Майкл несколько осмелел:

– Ты что думаешь, парижанин, тебе сойдет это с рук? Как только я окажусь на свободе, обо всем расскажу директору, а он – старинный друг моего отца. И вскоре ты отправишься вслед за хлюпиком Майкрофтом!

– Но вначале ты, – обронил Николай и ударил сына герцога в спину.

Тот с криком полетел в колодец. Впрочем, секундой позже крик оборвался.

На следующий день по всему интернату только и шептались о том, что Майкл покончил с собой. Отец Майкла, герцог, прибыл в Голдсворт и потребовал проведения расследования: он не верил в самоубийство сына. Опросили всех и в конце концов выяснили, что один из мальчиков видел Николая и Майкла в той стороне двора.

Николая тотчас заперли в карцере, а затем к нему заявился разъяренный герцог в сопровождении представителей Скотленд-Ярда с требованием признаться в убийстве.

– Ваша светлость, вы правы, я был на месте преступления, – спокойно заговорил молодой человек, – однако к гибели вашего сына непричастен. Я застал Майкла в ужасном состоянии, он стоял на краю колодца. Я попытался его удержать, но не смог – ваш сын рухнул вниз. Наверное, мне надо было сразу рассказать о том, что произошло, но я опасался как раз того, что подозрения упадут на меня, потому просто ушел и промолчал.

– Нет, ты убил его! – закричал герцог и повернулся к спутникам: – Что вы стоите, как остолопы? Арестуйте его, он ведь фактически признался в убийстве моего сына!

Полицейские двинулись к Николаю, но тот жестом остановил их.

– Я могу доказать правоту своих слов, – сказал он, вынимая признание Майкла. – Вот это я обнаружил на траве рядом с колодцем. Прочитайте последний абзац. «Мне очень жаль, что я совершил столько злодеяний, я больше так не могу...»

– Ваша светлость, очень похоже на предсмертную записку, – заявил один из полицейских, просмотрев листок. – Кажется, парень говорит правду.

– Ваш сын признается в совершении убийств и доведении до самоубийства, ваша светлость, – добавил другой, тоже пробежав глазами записку, – а это очень серьезно...

Герцог поспешно покинул Голдсворт, а Николая выпустили из карцера. Он превратился в героя: все воспитанники интерната, даже бывшие дружки Майкла, выказывали ему уважение и восхищение.

Николай знал, что теперь последует: его под благовидным предлогом заставят покинуть интернат. Что ж, ему исполнилось семнадцать, и он был готов начать самостоятельную жизнь. Поэтому остался совершенно спокоен, когда его вызвал к себе директор.

* * *

В кабинете, помимо директора, находился высокий господин с седыми усами, державший в руке трость с серебряным набалдашником.

– Сэр Кассиус желает переговорить с тобой тет-а-тет, – сообщил директор, выходя из кабинета.

Николай посмотрел на мужчину и удивленно подумал: кого-то тот ему напоминает. А гость протянул молодому человеку руку и представился:

– Меня зовут Кассиус Солсбери. Майкрофт был моим единственным сыном. – Помолчав, сэр Кассиус добавил: – Когда я посылал Майкрофта в Голдсворт, то надеялся, что в интернате закалятся его дух и тело. Моя покойная жена баловала сына в детстве, что и привело к формированию у Майкрофта истеричного, слабого характера. Вот мальчик и не смог противостоять клике распоясавшихся бездельников. Но вы смогли...

Мужчина снова замолчал, в упор глядя на Николая выпуклыми серыми глазами.

– Я благодарен вам за то, что вы сумели изобличить убийцу Майкрофта, – продолжил сэр Кассиус. – Иначе бы руководство школы замяло очередную смерть, а сын герцога Уимблширского продолжил творить бесчинства. Англия, и я давно в том убедился, подобна огромному броненосцу, который дал течь, – она медленно, но верно идет ко дну! Скажите, вы ведь убили мерзавца?

Николай никогда бы не признался в том, что толкнул Майкла в колодец, но к сэру Кассиусу молодой человек ощутил вдруг небывалое доверие.

– Да, – лаконично ответил он.