Последний бог

Гитлер сбился, начал повторяться, и Николас понял, что перед ним сидит сошедший с ума человек. Фон Минхов подобрал пистолет и вручил его Николасу.

– Фюрер, увы, по причине болезни или малодушия... или и того и другого... не в состоянии сделать то, что на его месте сделал бы любой порядочный офицер, – заявил он. – Нельзя терять время. Ты должен положить конец этому фарсу.

Генрих вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. Николас с пистолетом в руках приблизился к Гитлеру. Тот, заметив Николаса, внезапно дико завизжал, попытался подняться. Николас впечатал фюрера в кресло, поднес пистолет к его правому виску и, отвернувшись, без колебаний спустил курок.

В кабинет ворвались приближенные фюрера. Генрих фон Минхов окинул взором труп Гитлера, кивнул:

– Тор, ты отлично справился с заданием. А теперь пойдем!

Они вышли из кабинета. Николас ощущал на лице капли крови. Фон Минхов подал ему носовой платок. И затем сказал:

– Ну что ж, наступает время расставания. Жду тебя в Рио-де-Жанейро, Николас. Знаю, ты не подведешь меня. Вот документы и деньги...

Фон Минхов удалился в сопровождении летчицы и еще нескольких человек. Николас посторонился – тела фюрера и Евы Браун поднимали на поверхность, чтобы облить бензином и сжечь. Николас переоделся – снял эсэсовскую форму, надел штатское: серый костюм (в карман положил металлическую капсулу), короткий плащ и шляпу. При себе у него имелся паспорт на имя Иоганна Кампе, а также увесистая пачка ассигнаций.

Поздно ночью он покинул бункер. Во дворе, замерев, словно изваяние, находился Геббельс: стоял над ямой, в которой бушевал огонь, пожирая тела Гитлера и его жены. Николасу это зрелище не было интересно. Рейх падет со дня на день, и он не хотел нести ответственность за преступления нацистов.

По полуразрушенным улицам Николас выбрался из центра, прячась от советских солдат. Весть о капитуляции он встретил в большом бомбоубежище, вместе с сотнями берлинцев. Там их обнаружили освободители – к Николасу отнеслись с особым пристрастием, так как он был молодым мужчиной, однако он заговорил с советским майором на чистейшем русском.

– Товарищ, – заявил Николас, – я – член коммунистической партии, восемь лет жил в Москве, встречался с Иосифом Виссарионовичем. Гнусный нацистский режим преследовал меня, как врага, и я так рад, что Гитлера больше нет в живых! Я активный член подпольного сопротивления, меня едва не арестовало гестапо...

Используя все свое красноречие, он сумел усыпить бдительность майора, а затем, воспользовавшись эффектом неожиданности, убил его и переоделся в красноармейскую форму. Николас нашел пристанище в одной из брошенных квартир и там, к своему счастью, обнаружил краску для волос. Ею он выкрасил свои волосы и отросшую бородку и с удовлетворением увидел в зеркале не тридцатилетнего мужчину, а пожилого. В соседней квартире Николас обнаружил костыль, опираясь на который он смог изображать инвалида. Теперь, тряся головой и покачиваясь из стороны в сторону, Николас походил на престарелого больного человека.

Он задержался в Берлине до середины мая – к тому времени столицу капитулировавшего рейха заполнили советские войска. Николас понимал, что ему надо уносить ноги из города, поэтому ночью подстерег и убил еще одного советского офицера, снял с него форму, забрал оружие и документы. Переодевшись и побрившись, Николас превратился в Ивана Сергеевича Баландина, старшего лейтенанта. Труп настоящего Баландина он закопал в подвале одного из домов, рассчитывая, что к тому времени, когда его обнаружат, никто не сможет сказать, кем является убитый. Советская форма открывала перед ним неограниченные возможности.

Наконец Николас покинул Берлин и, оказавшись за городом, снова перевоплотился в старого инвалида. На перекладных он к началу июня добрался до Гамбурга, а затем перебрался в Данию. Там он совершил еще одно убийство и, завладев документами британского предпринимателя, из Копенгагена на пассажирском судне отправился в Великобританию.

В Лондоне он узнал трагическую весть – узнав о самоубийстве Гитлера (и не подозревая, что жизни фюрера лишил его протеже), сэр Кассиус, одиннадцатый маркиз Солсбери, застрелился. Его титул, поместье и капиталы перешли к младшему брату.

В Великобритании Николас задержался до конца лета, и когда из Саутгемптона отправился пароход в Северную Америку, он оказался на борту в числе прочих пассажиров. Крошечную капсулу Николас хранил как зеницу ока, понимая, что она – ключ к его будущему.

Пароход пришвартовался в Нью-Йорке, и оттуда, купив подержанный «Паккард» с откидным верхом, Николас поехал сначала на запад, а затем на юг Соединенных Штатов. Мексиканскую границу он пересек нелегально, а вскоре снова возобновил путешествие на автомобиле. В конце сентября он достиг цели своего долгого вояжа – столицы Бразилии Рио-де-Жанейро.

* * *