Последний Альбом

По дороге все обсуждали последние детали задуманного рисунка. Ваня достал и передал по рукам картинку, аккуратно вытащенную им из статьи. На ней изображалась предполагаемая марсианская цивилизация, такая, какой ее представлял себе один из ученых. Картинка была красивой, большой город на фоне красноватых гор, с небом и облаками, из­за которых проглядывало солнце и два спутника Марса. Саша не помнил точно, как они называются. «Граффити, наверное, будет отличным», — подумал он, передавая рисунок Паше.

Через несколько минут все были на месте. Саша начал устанавливать камеру, которая должна была снимать весь процесс, а Милана с Димой набрасывали на стене приблизительные контуры довольно большого рисунка. Саше почему­то казалось, что граффити будет меньше. Ваня, сев на кусок бетонной плиты неподалеку, что­то наигрывал на полуакустической гитаре, прихваченной с собой, чтобы скрасить время. Максим разматывал удлинитель и подключал к нему две настольных лампы для подсветки.

Когда все приготовления закончились, Саша включил камеру и показал Милане с Димой поднятый вверх большой палец — можно начинать. Ребята принялись за ра­боту, и на стене стала постепенно проступать большая картина. Сначала возникла рав­нина и горы, затем река, деревья, потом закат и облака, а следом и дома с людьми и машинами.

Саша с парнями молча стояли вокруг Димы с Миланой и завороженно наблюдали. Было просто невозможно оторвать взгляд от этого невероятного зрелища — на стене, еще минуту назад серой и невзрачной, как будто появлялось большое окно в прекрасный и огромный мир, так похожий на тот, который они утратили раз и навсегда.

— Вот бы вас всех сейчас взять за загривки да в отделение отвести, за порчу стен! — раздался вдруг знакомый гнусавый голос.

Саша даже вздрогнул от неожиданности. Все повернулись.

У входа в цех, уперев руки в боки, стоял Силовик и, не отрываясь, смотрел на Милану.

Дима переменился в лице, отставил в сторону баллончик с краской и замер, ожидая, что будет дальше.

— Стены разрисовывают, а? — не унимался мент. — Мы таких, как вы, раньше пачками в отделение привозили. Вокруг электричек живого места на ограждениях не осталось от этих каракуль, а тут — в помещении режимного объекта стены портят! — При этом он продолжал пристально смотреть своими водянистыми глазами на Милану, казалось просто оттягивая момент, когда его вышвырнут отсюда, и пытаясь насмотреться вдоволь на запретный плод, видеть ко­торый ему в последнее время доводилось редко.

«Ну точно, псих!» — подумал Саша.

— Шел бы ты лучше отсюда, — сказал Паша.

Он был самый крупный, и обычно в ситуациях, подобных этой, разговаривать приходилось ему.

— Сходи лучше к Раджабу, регистрацию проверь. Или к своим дружкам рокерам, пусть они тебе «Батяню­комбата» на гитарках зафигачат, пустишь скупую слезу, — Паша сделал в сторону Силовика несколько шагов. Дима, тоже терявший терпение, подался за ним.

Боец, бросив на Диму злобный взгляд, проворчал что­то себе под нос, повернулся и исчез в черном проеме коридора. Несколько секунд все смотрели ему вслед, затем вернулись к своему занятию.

— Что­то он в последнее время особо строгий, — заметила Милана, не отрываясь от рисунка.

— Ага, — сердито сказал Дима. — Строгий. На тебя он вылез полюбоваться. Надо же честь мундира демонстрировать, вот он и нашел способ впечатление произвести.

— Строгий, точно, — согласился Саша, вспомнив вчерашнюю историю с табличкой на двери. — Что­то он часто стал к нам цепляться в последнее время. Не видели, кстати, что у него на двери висит?

Но никто не обратил внимания на обновку, и Саша рассказал случившуюся с ним вчера историю, чем изрядно всех повеселил. Вдоволь посмеявшись, они перекинулись еще парой шуток на тему мента и вернулись к работе.

Картина получалась очень красивой. Саша не мог оторвать глаз и продолжал восхищенно следить за работой ребят. Кирилл и один из его музыкантов оставили свои дела, вышли из глубины оранжереи и теперь стояли рядом, рассматривая обрастающее все новыми деталями граффити.

— Здорово у нас тут, — сказал Кирилл своему коллеге Стасу, высокому худому парню с копной кучерявых волос. Стас раньше работал в офисе и в свободное время играл на басу в Кирилловой группе. — Теперь еще и стенка такая живописная.

Стас стоял и не мигая, с мечтательным лицом и застывшей на губах улыбкой рассматривал картину.

— Да, круто получается, — согласилась с Кириллом Милана, отходя от стены и рассматривая граффити со стороны. — Жаль только, что потом придется сверху все черным и красным покрыть, безжизненный Марс рисовать будем. В самом начале сделать забыли, надо сверху теперь красить.

— Да? Ну, наверное, тоже здорово будет... — проговорил Кирилл задумчиво. — Верно?

— Ну да! — усмехнулась Милана, подмигнула ему и, вернувшись к стене, продолжила рисовать.