В комнате сидели оба администратора и рокеры, Саныч и Симыч, как их все называли. Поскольку один был Александрович, а второй Максимович. Раньше их величали по имениотчеству, но постепенно обращение к ним упростилось. Сами старички, впрочем, не протестовали.
— Да ну сам посуди, это же и есть ад, — говорил Леня, сидевший на диване, закинув ногу на ногу. — Настоящий ад. Выжили одни музыканты. Это ж с ума сойти, и раньшето от музыкантов жизни не было, а тут — кроме музыкантов и жизни больше никакой не осталось, — он коротко хохотнул.
Из всех нынешних жителей базы Леня, по сути, просидел под землей больше всего. Он работал тут уже много лет, с самого начала строительства этих репетиционных комнат, еще задолго до катаклизма, и музыкантов, по определению, тихо, подоброму ненавидел — уж слишком многого ему довелось наслушаться, находясь в администраторской между пятью репетиционными комнатами.
— Даже не так, — продолжил Леня. Ему пришла в голову некая новая мысль. — Вот у кого точно ад, так это у нашего сотрудника правоохранительных органов. Он же, наверное, всю жизнь таких, как мы, терпеть не мог и цеплялся по поводу и без, а тут ему пришлось сидеть с нами нос к носу, бедняге. И ведь не денешься никуда. Остался на подводной лодке с кучей отморозков, — он засмеялся.
— Ну ладно тебе, Лень, что уж ты про него так, — тихо и както укоризненно сказал Симыч. — Не такой уж он и плохой. Ну, зациклился на своей работе немного. Но это же тоже хорошо, что есть люди, вот такие, преданные своему делу.
Саша не понял, шутит Симыч или нет, и ждал, что Леня ответит.
— Да это просто он только таких, как вы, мужичков за людей и считает. Насмотрелся советского рока на отчетных концертах мвд, вашто музончик совковый у них в почете. А вот, например, дредастых он вообще за людей не считает, придурок, я както раз с ним на эту тему беседовал, просто мрак, — Леня на мгновение замолчал. — Я лично с сотрудниками всегда старался иметь как можно меньше общих дел — ну его на фиг. Вот честно, сколько раз сталкивался с ментами — столько же раз расстраивался, — подытожил Леня и о чемто задумался.
Леша, на минуту оторвавшийся от компьютера и смотревший на Симыча, хмыкнул и продолжил играть в Counter Strike.
Эта игра как была, так и осталась любимой забавой у них в комнате, и парни, как и прежде, в свободное время увлеченно рубились в виртуальном мире, выбирая карты с пейзажами покрасивее — у моря, в пустыне, в джунглях... побегать по катакомбам можно было и в подвалах завода, разве что оружия, слава богу, на базе не было, если не принимать во внимание автомат Силовика, который должен был гдето валяться, разобранный на куски.
Саша рассказал всем четверым о сделанном сегодня открытии — что завал, кажется, заканчивается. Возможно, в ближайшее время коридор будет полностью расчищен и наладится сообщение с «Парком Победы» — если это, конечно, тот коридор.
Леню и Алексея эта новость очень обрадовала.
— Молоток, Сань. — Леня встал с дивана, подошел к Саше и положил ему руку на плечо. — Значит, скоро докопаем? Это же отличная новость, да, мужики? — Он обвел взглядом всех присутствующих.
— Завтра, наверное, ясно будет, что там и как, — сказал Саша. — Как только еще новости появятся — я вам сразу сообщу.
Леша перестал играть в игру и сидел на стуле, внимательно слушая.
На старых рокеров услышанное не произвело особого впечатления. Они, раньше поглощавшие на репетициях несметное количество банок с пивом и, видимо, из него черпавшие веселье и жизненные силы, теперь были обычно спокойны и довольно меланхоличны, потихоньку выполняли какуюнибудь легкую работу, иногда репетировали. Никто, делая скидку на возраст, не заставлял старичков перенапрягаться, и они тихо жили, общаясь в основном друг с другом, ну еще изредка с администраторами и Силовиком. Из всех обитателей базы только они, кстати, могли находить с ним общий язык. Силовик иногда заглядывал к ним на репетиции послушать старый добрый рочок. Симыч и Саныч были в возрасте, выглядели и мыслили весьма обыденно и потому, видимо, проходили для Силовика по категории «нормальных людей». А еще только они могли сыграть по заказу Силовика какуюнибудь из нравившихся ему старых песен — все остальные музыканты на базе, скорее всего, с подобным репертуаром знакомы не были, да и играть по его просьбе никто бы ничего не стал.
— Ну что, завтра с утра продолжишь копать, да? — бодро спросил Леня.
— Конечно, — в тон ему ответил Саша. — Ранний подъем и — трудиться, трудиться и еще раз трудиться.
— Отлично! — улыбнулся Леня. — Посмотрим, может, завтра я когонибудь в помощь тебе найду, сейчас вроде есть свободный народ, — он немного помедлил и добавил: — Пойдем, я тебя коечем угощу.
— Пойдем, — охотно согласился Саша.