Последний Альбом

Толкнул дверь в администраторскую.

Леня, низко склонив голову над столом, сидел спиной к входу. Услышав шум, он повернулся.

— Уже не спишь? — продирая пересох­­­шее горло, тихо спросил Саша.

— А я и не ложился, — ответил Леня и посмотрел на Сашу. Его глаза еще больше налились кровью, он явно чувствовал себя тоже очень скверно.

Саша подошел к столу и увидел между пустыми бутылками и пепельницей с окурками большой белый лист со схемой убежища.

— Вот, сижу думаю, что же делать теперь, — негромко сказал Леня.

— Ты все­таки думаешь, что сверху нас не откроют? — спросил Саша.

Леня повернулся на стуле.

— Я только что ходил в вентиляционную, — тихо ответил он и пристально посмотрел Саньку в глаза. — Помнишь, там такие большие штуки зеленые? Ну, на которые мы всякий хлам сваливали? Так вот, это система очистки воздуха от ядерного и химического заражения, — он замолчал и опустил глаза. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что ему не до шуток.

— Эта система сегодня ночью заработала. Стоит, гудит, можешь сходить глянуть. И лапочка «активно» на коллекторе горит.

Леня отвернулся и снова стал рассматривать схему. Саша подошел ближе и навис над столом, переваривая услышанное.

План помещений завода представлял собой большой лист с черно­белыми квадратиками помещений, их метражом и какими­то пометками.

Саша присвистнул. До чего же все­таки это было загадочное и необычное строение, этот «почтовый ящик» — огромный, некогда секретный заводской комплекс неподалеку от метро «Кутузовская», «Фили» и «Парк Победы» — идти пешком было недалеко до всех этих трех станций, максимум пятнадцать, минимум пять минут.

Заводской комплекс находился в районе третьего кольца — когда его строили, это считалось довольно отдаленным местом, но потом разросшаяся до невероятных размеров Москва поглотила его, и огромный завод оказался практически в центре деловой части города, между небоскребами и офисными зданиями.

Количество его корпусов было велико, точно больше сорока, здание, где находилась репетиционная база, имело номер сорок один, и каждый из этих корпусов имел подземные помещения, связанные сложной системой коммуникаций и ходов. Все ли подвалы завода были соединены между собой и что еще можно было обнаружить тут, в этих лабиринтах, точно не знал никто. Может, где­то на территории заводского комплекса даже могли остаться еще какие­то люди, но это были всего лишь предположения, не имевшие под собой особых оснований.

Когда Сашина команда только­только оказалась в этих подземных закоулках, ребята после репетиций иногда выходили в цех и бродили с фонариками по разным комнатам, заваленным диковинным хламом, громко и весело крича, если кто­нибудь находил нечто интересное. Думал ли тогда хоть один из них, разгоряченный репетицией и, может быть, бутылкой­другой пива, что эти экскурсии совсем скоро обретут абсолютно иной смысл?

Совсем давно, еще во времена Советского Союза, этот секретный завод производил детали для военных самолетов, в самом большом помещении подвала сорок первого корпуса, которое все называли цех, эти самые детали тестировались в больших морозильных установках — Саша с парнями прочитали это в большом допотопном альбоме, найденном в одном из помещений во время очередной «экскурсии».

— Я вчера говорил с одним из азиатов,  он сказал, что в соседнем корпусе в подвале был склад их столовой, довольно большой. Это где­то вот тут. — Леня поводил пальцем по квадратикам слева от репетиционных комнат.

— И еще я слышал, давно совсем, что должен быть какой­то совсем старый склад где­то тут. Но это, может быть, байки, надо проверять.

Вдруг в соседней комнате кто­то глухо застучал по трубе.

Саша с Леней переглянулись.

Мент. Они же совсем забыли про него. Получается, он так и сидел все это время привязанный к трубе. Может быть, он даже не знает, что появился свет, мелькнуло у Саши в голове.

Они, не сговариваясь, вышли из администраторской и подошли к комнате, в которую они вчера вечером посадили ретивого бойца. Леня открыл дверь и щелкнул выключателем.

Оказавшись в лучах яркого света, боец зашевелился и скривился, как вампир. Однако не проронил ни слова — только злобно глядел на парней из­под надвинутой на лоб серой шапки с кокардой.

Леня подошел к нему ближе, сел на гитарный комбик и спросил:

— Как самочувствие?

— Развяжите меня сейчас же, — прохрипел боец. — И верните табельное оружие. Тогда я, может быть, забуду про этот инцидент. Где мой автомат?

— А зачем он тебе?

Милиционер ничего не ответил, продолжая сверлить Леню злобным взглядом. Тот вздохнул.

— Пойми, брат, так дело не пойдет. Правила, кажется, изменились. Мы теперь тут заперты на нашей территории, и уж извини, командовать будем тоже мы. Или соглашайся и прекращай на нас кидаться, или мы тебя привяжем где­нибудь в цеху, состряпаем тебе будку и будем кормить из миски. Если еще будет чем, кстати.

— Сейчас военное положение. Вы должны подчиняться представителю власти, — буркнул боец в ответ, уже чуть дружелюбнее.