Последний альбом

Размеры здания меня поразили. Снаружи никогда не догадаешься, насколько оно огромное. Изначально здесь, видимо, стоял рыцарский замок, и сразу было видно, где начинаются старые стены, потому что дерево и штукатурка уступали место каменной кладке «лесенкой» с массивными дубовыми перекрытиями.

Я шагала по сужающемуся коридору. Окна с витражами в ромбик из чудесного цветного стекла, которое расщепляло свет и бликовало на стены радугой. Большинство покоробившихся от времени тяжелых дверей с дубовыми панелями в железной окантовке не поддавалось моему хилому нажиму. Хотя я, понятное дело, пыталась их открыть – ну а кто устоял бы? За теми, которые все-таки распахнулись, скрывались затхлые кладовые со старым хламом. Копаться в нем я не решилась.

Наконец я уперлась в каменную лестницу, ведущую на следующий этаж. Там было так темно, что пришлось продвигаться полуощупью, держась за стену. На расстоянии вытянутой руки я уже ничего не видела, а проход так сузился, что я задевала плечами каменную кладку. Будто в гробу переворачивалась.

Я забыла взять часы и совсем потеряла ощущение времени. И все-таки добралась до конца лестницы, очутившись на площадке. Одна из дверей была открыта, и оттуда струились солнечные лучи. Глаза отвыкли от света, я непроизвольно зажмурилась.

За дверью оказалась библиотека, старая-престарая. Книги полагается беречь от света, но это помещение строилось по меньшей мере пять сотен лет назад, когда для чтения требовался естественный свет. Если, конечно, человек был грамотный и вообще умел читать.

Такой красотищи я никогда не видела. Стены темного дуба с узорчатыми филенками, резные книжные полки ручной работы. Витражные стекла в свинцовых переплетах, к которым снаружи приникла зелень листвы, так что отраженный свет, казалось, шел из лесной чащи. Одно из окон, видимо, разбилось – пол покрывали ивовые и березовые листья.

Еще там был камин – такой огромный, что в него можно было войти не пригибаясь, – с горкой серого пепла примерно по колено. Тянуло дымком, а когда я протянула ладонь над пеплом, почувствовала тепло. Здесь недавно что-то жгли.

Стены оказались «с секретом». С первого взгляда я различила лишь узор с имитацией складок ткани – такой часто попадается в роскошных старинных поместьях. Но, приглядевшись, заметила россыпь переплетающихся птичьих перьев, буквально тысячи. Только не крупных павлиньих, а крошечных, с ноготок. Потрясающе тонкая резьба: можно было различить каждый волосок перышка, а дерево такое гладкое, точно шелк.

Полки тоже украшала резьба: повторяющийся орнамент из веток и листьев, меж которыми то и дело высовывалась мелкая пташка наподобие воробья. Приходилось как следует приглядеться, чтобы заметить птичку, уж очень она была маленькая и уж очень прихотливо спрятана посреди элементов орнамента. Полки оказались полупустыми, но несколько сотен книг набралось бы. Стояли они вроде бы в беспорядке, но какая-то система все же угадывалась. Казалось, книгами пользуется один-единственный человек, тот, кто всегда может с легкостью отыскать нужный экземпляр.

Книги громоздились и на столе у окна, причем язык я не сумела опознать. Может, арабский? Не помню, давно дело было. И еще один гримуар, по формату не больше ладони. В отличном состоянии; переплет мягкой кожи. Страницы на ощупь плотные, новые, краска совсем не выцвела: буквы четкие и черные, а не бурые, как во всех древних фолиантах.

И все-таки книга была очень старая. Я не эксперт, но с уверенностью скажу, что написали ее примерно в то время, когда строилось это крыло. Открыв ее, я почувствовала запах свежей печати. Поискала на титульном листе дату издания или имя автора, но не нашла.

Между страниц лежала закладка: свежий листик березы, сорванный не больше суток назад, еще зеленый. А под листком – обрывок манускрипта, такого древнего, что он чуть не раскрошился, когда я его взяла в руки. При мне всегда блокнот наготове, я ведь журналист, так что я резво скопировала текст букву за буквой. Думаю, записала довольно точно.

Сожди власъ свои въ огънҍ
Броси перо пътаха и получиши кръвь.

Только это я и успела записать, когда услышала позади шум. Я резко крутанулась, но в дверях никого не было. А когда повернулась обратно, в другом конце библиотеки стояла старуха – как я поначалу решила – и смотрела на меня. Седая, ростом едва ли с меня, совсем хрупкая. Пригляделась – никакая не старуха, все дело в игре солнечного луча, струящегося из окна прямо над ней и высветлившего волосы.

Потом я поняла, что волосы у нее и правда очень светлые, точно серебро, довольно растрепанные, реют облаком над плечами. Ает ей было всего четырнадцать-пятнадцать. Прямое белое одеяние чуть за колено, нечто вроде рясы или хипповых хламид, за которыми девчонки охотятся на Портобелло-роуд. А еще – странные желто-чайные глаза. Она шагнула ко мне и замерла удивленно, будто ожидала увидеть кого-то другого.

– Ты что здесь делаешь?