Последний

— Ну ты, козел, да же мне не оставил, — не скрывая озлобления, процедил водитель, краем глаза увидевший последний глоток товарища. Допив пиво, Василий громким рыком, вырвавшимся из горла, одобрил его из многочисленного количества пивных сортов, выпитых за вечер. Приятели отдохнули по полной программе на Воложке, в неказистом частном доме одного знакомого. Стол ломился от еды и выпивки. Троица с размахом отмечала удачную сделку от продажи украденных алюминиевых проводов, срезанных пару дней тому назад. Они и не предполагали, что новоиспеченное дело окажется не только удачным, но и, самое главное, прибыльным мероприятием. За разговорами о перспективах будущих грабежей они не заметили, как внезапно подкралась ночь. Не испытывающие усталости, разгоряченные спиртными напитками, молодые головы захотели свободы и адреналина, которые могла дать ночная дорога и резвый «жигуленок». Машина с четким рокотом, вырывавшимся из-под капота, несла их в ночной Ижевск, тонкой светлой линией маячивший впереди.

— Ну ты чё, как это я все выпил, — обиженно отбился Василий, немного приоткрыв форточку и затянув сигарету. — Там было-то всего на дне. Слышь, Костян, ладно, не парься: у нас еще полно денег. Сейчас доберемся до ларька и купим, — добавил он, — уверяя друга, что это не последняя бутылка в эту ночь. Слова компаньона возымели действие на водителя. Действительно, отравлять душевную беседу спором о пустой стеклотаре представлялось глупым и нелепым. Тем более в той ситуации, когда он имел грандиозные планы на целую ночь.

— Вась, — мягко обратился Константин. Такой тон обычно прослеживается у не терпящих отказа просящих. — Доедем сейчас до Надьки, подцепим там ее подругу и махнем к тебе.

— Нет, ко мне нельзя, мать увидит, дерьма потом не оберешься. — сразу отмел идею Василий. Предложенный план был хорош, если, не сказать, великолепен, за исключением одного. У матери была вчера смена на заводе — значит, она сегодня дома. А это неутешительное известие, сделанное простым умозаключением. На секунду в салоне машины воцарилась тишина. Каждый из них судорожно обдумывал другой вариант. Не так-то просто из разгоряченного воображением мозга вмиг выбить перспективу вечеринки, гармонично наполненную пивом и девушками.

— Давай так, приедем, цепанем телок, ну и посидим в машине, — через некоторое время первым отозвался Василий. — Я одно место знаю. Классное место, ни одной души, да и пейзаж шикарный, — яростно уговаривал он, представив в ярких красках ночные посиделки. — Слышь, а если девки дадут, что тогда, где трахаться будем? — поинтересовался захмелевшим языком водитель.

— А это, по очереди, в машине, — быстро выпалил друг, имевший в своем запасе ответ и на это вопрос.

— Ну чё, нормально, — промедлив с ответом, протянул Константин, управляя классикой, несшейся по извилистой дороге Якшур-Бодьинского тракта к виднеющимся вдалеке одиноким огням города. — Слышь, дай закурить. — попросил он подельника. Будоражащее ум мероприятие настойчиво требовало неспешно выкуренной сигареты.

Глава 34

— Да пошел ты! — крикнула девушка, с силой захлопнув входную дверь. Быстро спустилась по лестнице со второго этажа и выбежала на улицу. Она не услышала, как пьяный отчим вслед за ней послал проклятье, закончив его выводом, где она представлялась уличной дрянью и потаскухой, лишенной места в его доме.

Марина вместе с матерью приехала в Ижевск пять лет тому назад. Старенький деревянный дом в Шаркане, где они проживали, сожрал огонь, оставив их маленькое семейство без кровли над головой. На три года серое здание общежития одного из городских заводов с общей кухней и санузлами на десять комнат стало пристанищем для двух женщин. Два года назад мать познакомилась со слесарем Виталием, имевшим однокомнатную квартиру на окраине города. «Пусть хоть дочь с живыми родителями в квартире поживет». — решила она, познав сполна жизнь в неполной семье и страстно желая иной судьбы для единственной дочери. Взрослые молодожены, имевшие в своем арсенале трудные и тяжелые жизненные годы, единогласно приняли решение большую свадьбу не играть, ограничившись немногочисленными приглашенными. Незаметно пролетел год замужней жизни с круговоротом женских забот: работа, магазин, приготовление ужина, воспитание дочери, усмирение пьяного супруга.

— Ничего, миленькая, Бог терпел и нам велел, — прививала она взрослевшей дочери христианские заповеди. Через год муж окончательно спился, взвалив на хрупкие плечи жены семейные хлопоты.