Последний

Тот же парниша, что уговорил старикашку накормить меня, и в этот раз оказался самым разумным, выдав полагающуюся порцию.

Разве можно сравнивать эту жижу с живой кровью. Полный пузырь, а я все равно голоден, черт побери. Едва поднявшись на ноги, поплелся в душ. Мысли одолевали нерадостные, все чаще меня посещало желание закончить пытки самым радикальным способом.

Вампир — самоубийца, каково, а?

Поднимаясь по лестнице, глядел под ноги: слишком я ослаб, не хотелось споткнуться. Знакомый запах отвлек от сосредоточенного разглядывания мусора на сером камне. Вырвал из оцепенения разум. Удивленно вскинул взгляд, чтобы заметить рыжую макушку в одном из коридоров. Лиса стояла, потупившись, словно всего лишь пропускала воинов. Но я видел блеск желтых глаз, следивших за каждым моим движением. Ощущал ее интерес, любопытство и… желание. От нахлынувших чувств все же споткнулся, заработав пару нелестных эпитетов от солдат. Янка осторожно улыбнулась, еще ниже опустив голову.

Ночью лиса снова пришла. Прижалась ко мне, сев на колени.

Не скрою, ждал этого. Стоило закрыться тяжелому металлу двери, уставился на нее и не сводил взгляда, пока вновь не услышал шорох в коридоре.

— Лисенок, хотел тебя спросить…

От ее близости даже кровать стала мягче. Холод, что в одиночестве, пробирал до костей, отступил, страшась горячего тела маленького оборотня.

— Да? — не отрываясь от своего занятия, шепнула Янка.

Занятие у нее было довольно странное, но уже привычное: лиса меня нюхала.

— Какой сейчас год?

После этой фразы лиса оторвалась от своих развлечений. Удивленно воззрившись мне в глаза, отодвинулась на длину рук:

— Ты серьезно?

— Да. Понимаешь, какое-то время я спал и теперь хотел бы понять какое, — смущенно пояснил ей, не в силах смотреть в горящие удивлением глаза.

— Четыре тысячи триста семнадцатый, — проговорила Янка, следя за моей реакцией.

И реакция не заставила себя долго ждать. Я застонал, сжав зубы.

Пять лет! Не месяц, два, черт побери, как думал до этого, а пять, чертовых, лет.

— Найт? — вновь склонила голову набок лиса, вглядевшись огоньками глаз, казалось, в самое нутро.

— Ничего, извини. Не ожидал. Много прошло. — Голос, все же привыкший к разговорам, вновь подвел, сорвавшись на хриплый шепот.

— Сколько? — голову она склонила на другой бок, словно маленький щенок, слушающий слова хозяина.

— Пять лет, — как можно небрежнее пожал плечом, хотя дрожь внутри все нарастала. Что успел Наори за эти годы? Какие сюрпризы ждут впереди?

— Ты спал пять лет? — округлила глаза Янка и абсолютно не задумываясь, продолжила, — выспался?

Смеялся долго, пока меня не укусили, устав ждать конца истерики.

— Ау! Не кусайся! — воскликнул, все еще посмеиваясь. — Это не совсем сон, и он был недобровольный. Это люди меня усыпили, — пояснил, осторожно поглаживая Янку по затянутой тонкой тканью спине. Только боль в голосе сдержать не смог.

— Зачем? — укушенное место было зализано, а в глаза вновь уставились желтые угольки. Печальные и понимающие.

— Не могли контролировать.

— А сейчас нашли способ? — шепнула Янка, а ее ручки осторожно коснулись груди, породив внутри что-то теплое и полное нежности.

— Ищут, — процедил, едва сдерживаясь, чтобы не отвернуться от слишком серьезного для такого ребенка взгляда.

— Это туда тебя водят?

Я все же не выдержал, отвел глаза, сжав зубы, утвердительно кивнул.

— Как ты здесь оказался? Вампиры очень сильные, здесь до тебя не было ни одного.

Теперь в грудь впивались коготки. Только делали это аккуратно, словно котенок мял лапками кожу. По телу прошла дрожь, но выгнать печальные мысли не смогла. Слишком неприятным оказался разговор.

Что я мог сказать? Признаться, во всем? Поведать, что это из-за меня она здесь, да и другие тоже. Нет, не смог, промолчал. Извинился и не сказал ни слова, а лиса, похоже, что-то уловив в моем поведении, не стала переспрашивать. За это я был безумно благодарен — не хотелось вновь остаться одному.

— Лисенок, а зачем ты приходишь? То есть, для чего пришла первый раз и сейчас?

Все же, этот вопрос не давал покоя. Хотелось хоть немного прояснить ситуацию. Узнать, не ждет ли меня горький конец этой сладкой истории.

По-моему, она смутилась. По крайней мере, поднимать голову и вглядываться мне в лицо, как делала обычно при таких вопросах, не стала. Наоборот, склонилась ближе, постаралась вжать носик мне в грудь как можно сильнее и тихонько призналась.

— Запах понравился.

— В каком смысле? — переспросил, опешив от этих слов. Нет, то, что оборотни больше ориентируются на нюх, я знал, не понимал другого, — то есть, где ты умудрилась меня понюхать?

— На лестнице! — шмыгнула Янка носом, вызвав волну щекотки по телу. — Мы возвращались поздно с задания, и я почувствовала запах, очень приятный и при этом безумно пугающий. Я несколько дней лестницу обнюхивала. В разное время, пока не уловила, когда тобой сильнее пахнет. Потом ждала примерно тогда, когда ты должен был пройти. Ну а дальше нужно было только проследить куда, и как устроен замок. Подобрать что-нибудь подходящее для открытия этой двери и, собственно, прийти знакомиться.