Читаем Последние приключения Винни-Буха и все полностью

И набросились на все, что было составлено.

И скоро уже Волшебный Лес и окрестности оглашались нестройным хором. Хор выводил самую любимую напивалку Винни-Буха:

Отчего от кочегара

Мощный факел перегара?

Оттого, что кочегар

Много знает про угар.

Отчего от журналиста

Запашок идет нечистый?

Оттого, что журналист

Пьющ, курящ, да и нечист.

Отчего от мильярдера

Как из бочки прет мадерой?

Оттого, что он богат

И всю бочку выдул, гад.

Отчего у Винни-Буха

Так под утро в горле сухо?

Оттого, что Вини-Бух

Сильно с вечера набух.

...Где-то в середине веселья (а может, чуть сбоку) Петр Борисович Фаренгейт (он был жучок) заполз на самый край недопитого стакана и соскользнул вниз.

Другая глава девятая (фрагменты)...

...В КОТОРОЙ ВСЕ ПРОЩАЮТСЯ С ПЕТРОМ БОРИСОВИЧЕМ, А МЫ ПРОЩАЕМСЯ СО ВСЕМИ :(

- Упал боец.

Ему кабздец. На церковно-славянском это называется эпитафией, - сказал Бух вместо эпитафии. - Или латинско-греческом. А, может, и на греко-римском... ой.

x x x

С ужасом и стыдом мы приступаем к изложению последней главы последних приключений Винни-Буха. С ужасным стыдом. Со стыдным ужасом.

x x x

- Ну, за Борис Петровича! - закричали Все.

- Не чокаясь, не чокаясь! - закричали Все.

x x x

После того, как Петр Борисыч кончил счеты, все стали вспоминать, как его зовут. Звали. И сразу собрались на поминки.

Леонид Петрович?

Нет.

Петр Леонидыч?

Тоже не то.

Борис Леонидыч?

Совсем не так.

А как же? Как же? Как?

Но вспомнили, вроде...

x x x

И собрались на поминки все-все-все: Гарри Портер, Чебурашка (маленькая), Пьяноккио, Похмели Пулэн, Бритни Спилс, Хемингуэй, Веничка, Твардовский, Исаковский (это такой советский поэт - но супер (и Долматовский (этот самую пьяную песню написал - Комсомольцы-Добровольцы))), Коля Рубцов в шарфике, Костя Кинчев в джинсовой курточке,

................ .... впишите своих друзей и знакомых ................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

.......................................................................

и себя ................................................................

и другие...

x x x

- Вот, грят, кончил счеты. Ну, е-мое! Счеты они вон какие - большие, деревянные, с костяшками. Железные тетивы еще. А он - букашка. Был. Ну как он мог?

Ё по-прежнему оставался запряжен в тележку.

x x x

- А что, ребят, это у вас здесь на халяву наливают?

- Ты - Крыс?!

- Нет, я Кристофер Робин.

- Крыстофер Робин?!

x x x

- А я - Крыс. Слышь, плесни балтийцу. По-быстренькому.

x x x

Печальная причина, собравшая Всех, вскоре была забыта. Собственно, никто и не собирался, как сидели, так и сидели. Просто Повод добавился. Сначала печальный, а потом Все развеселились. Вскоре уже пели синькаразина.

x x x

На последнем синькаразин!

x x x

Неподалеку, положив в рядок на больничных койках, душили императора Павла I, мужика Распутина и генералиссимуса Иосифа Сталина. А хоронили, наоборот, только Брежнева и Ганди (Махатму).

Тут же, поблизости, постоянно взрывали по два дома в Москве и Нью-Йорке: только по два, а больше не взрывали. Бум-бум. И по две водородных бомбы - в Индии и в Пакистане. Бам-бам. В Бразилии сама взорвалась (бам) но катастрофа случилась во время карнавала, так что никто и не заметил, так что не считается. Однако самый любимый бразильцами танец стал после этого называться бамба.

После гексогена или залитых горючим боингов остаются фрагменты, а после водорода - только пар. Что гуманнее - неизвестно. В гуманизме сложно соревноваться. Кто гуманнее - Брежнев или Ганди?

x x x

...Не-е-ет! Сперва подумать было надо!

x x x

Кстати, повсюду вокруг по кучам щебня бродили большеголовые большеглазые инопланетяне и лазерами высасывали у Всех мозги.

Правда, Сава успела привязать миску голове, и у нее ничего не высосали. А как к Винни-Буху пристроились - так только поперхнулись. Ну, опилками. А если б у Савы высосали - тоже б поперхнулись.

x x x

Зеленоватые голые инопланетяне ходили и, посвечивая своими лазерами, как фонариками, синхронно напевали на мотив гимна Советского Союза:

Мы к вам прилетели на наших тарелках,

Не надо бояться, мы вам не враги,

Мы скажем вам, в чем состоит смысл жизни,

За это мы высосем ваши мозги!

x x x

Тут Кристофер Робин вдруг начал орать сильным сиплым голосом:

Мы спутник уже никогда не запустим

И будем в балете плясать от и до

И теннис мы тоже, конечно, запустим,

Но где победим, так уж точно в дзюдо!

Но вот уж где точно победим, блин, так это в дзюдо!

x x x

За столом никто у нас не лишний,

А кто лишний - тот не за столом,

скрипуче затянула Белая Белочка на другой мотив.

Молодым везде у нас дорога,

Старикам нигде дороги нет.

Но сурово брови мы насупим,

Если враг посмеет нас сломайт.

Ничего другого мы не сможем,

Ведь уже сломайт нас подлый враг.

x x x

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул: Годы прострации
Адриан Моул: Годы прострации

Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников. Он все так же работает в респектабельном книжном магазине и все так же осуждает своих сумасшедших родителей. А жизнь вокруг бьет ключом: борьба с глобализмом обостряется, гаджеты отвоевывают у людей жизненное пространство, вовсю бушует экономический кризис. И Адриан фиксирует течение времени в своих дневниках, которые уже стали литературной классикой. Адриан разбирается со своими женщинами и детьми, пишет великую пьесу, отважно сражается с медицинскими проблемами, заново влюбляется в любовь своего детства. Новый том «Дневников Адриана Моула» — чудесный подарок всем, кто давно полюбил этого обаятельного и нелепого героя.

Сью Таунсенд

Юмор / Юмористическая проза