Последние поэты империи

35 «...во дни Армагеддона...». Армагеддон (библейск.) — символическое название какого-либо ужасающего события. В Библии говорится о втором пришествии Иисуса Христа и вознесении праведников на Небеса. Люди же, оставшиеся на Земле, покорившиеся антихристу и принявшие его на­чертание, будут испытывать страшное время мучений. После великой скорби этих дней антихрист соберет свое огромное войско: «И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон» (Откр. 16:16). «И уви­дел я зверя и царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его. И схвачен был зверь и с ним лжепро­рок, производивший чудеса пред ним, которыми он обольстил принявших начертание зверя и поклоняющихся его изображению: оба живые броше­ны в озеро огненное, горящее серою; а прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим из уст Его, и все птицы напитались их трупами» (Откр. 19:19-21).

36 «Его подход к Пушкину... Его отношение к женской поэзии...».

В 1981 г. Ю. Кузнецов опубликовал статью «О воле к Пушкину» (аль­манах «Поэзия», № 29), которой вызвал огонь на себя из всех литератур­ных станов, — его полемические заметки были расценены как еретичес­кие. Основные положения статьи: «Гоголь блестяще сказал о Пушкине: "В нем русская природа, русская душа, русский язык, русский характер отразились в такой же чистоте, в такой очищенной красоте, в какой отра­жается ландшафт на выпуклой поверхности оптического стекла". Но по­истине что-то дьявольское кроется в этом сравнении, оно и хромает, как бес, ибо никакое оптическое стекло не может отразить ни звука, ни запа­ха, ни осязания, ни, тем более, духа... Отраженный ландшафт возник не случайно... обратимся к пушкинскому "Пророку". Там этот ландшафт в полном объеме: "И внял я неба содроганье, / И горний ангелов полет, / И гад морских подводный ход, / И дольней лозы прозябанье..." Ландшафт разрезан сверху вниз и по горизонтали: "дольней лозы прозябанье". Вот какая мировая схема открылась пророку... загадочный пророк... Не иску­ситель ли он?.. И кого он соблазнил?.. А соблазнил он русскую поэзию, и соблазнил именно ландшафтом. Чем иначе объяснить упорное усиление ландшафтной и бытовой предметности в ущерб глубине и духовному на­чалу? (Далее следуют примеры из Тютчева, Тургенева, Некрасова, Фета, Полонского, Бунина, Блока, Есенина. — Л. К.)... Поэтический сим­вол — вот гигантский путь, по которому не пошел Пушкин. Он на многих смотрел и на многое отзывался... но символического опыта Данте не за­метил... В пушкинском творчестве заложено много идей... Но идеи не объединяют, а разъединяют мир... Символ же... объединяет, он целен из­начально... потому что исходит не из человеческого разума, а из самой природы... Пушкин как поэт недосягаем, но считать, что им все исчерпа­но, — это значит парализовать свою творческую волю и обрекать себя на духовное бесплодие... Блок в поэме "Возмездие" сделал неимоверное уси­лие достичь ясности пушкинского слога, но потерпел поражение, потому что был соблазнен ландшафтом и перечислением того, что лежит на по­верхности...»

Замечу, что сходную мысль в конце жизни высказывала и А. Ахматова (1889—1966): «Да, там есть хорошие места (в "Возмездии". — Л. К.), но ведь в целом это заранее обреченная поэма. "Евгений Онегин" убил русскую по­эму своим совершенством, и Баратынского и других, так уж было нельзя писать» (Н. Струве. «Восемь часов с Анной Ахматовой» — в книге: А. Ахма­това. «После всего». Сост. и прим. Р. Д. Тименчика и К. М. Поливанова. М., 1989). Неизвестно, знал ли об этом Ю. Кузнецов.

В середине 1980-х гг. вышла нашумевшая статья Ю. Кузнецова с едки­ми суждениями о женской поэзии, от которых он не отказался и много лет спустя, кратко сформулировав их в беседе с Г. Красниковым «На трагедию я смотрю в упор» (1998): «В поэзии для женщин существует три пути. Исте­рия (тип Цветаевой), рукоделье (тип Ахматовой) и подражание (общий без­ликий путь). Кто думает иначе, тот не понимает природы поэзии» (в книге: Г. Н. Красников. Роковая зацепка за жизнь, или В поисках утраченного Не­ба. М„ 2002).

37 Андеграунд (от англ. underground — подполье) — направление в совре­менном искусстве (литературе, живописи, музыке и т.д.), возникшее во вто­рой половине XX в. в чрезмерно идеологизированных странах. Для него характерны неприятие официозного искусства, отказ от общепринятой шкалы ценностей и художественных традиций, часто эпатаж. Иногда под андеграунд подверстывают творческое «короткое дыхание», выродившееся в полубогемный образ жизни.