Последние метры

Зло, упрямство придало Алексею силы. Шаг, другой, с пятки на носок, с пятки на носок… Хлещут по лицу ветки, качается из стороны в сторону, совсем как уличный фонарь на ветру, зыбкая луна, свистит п ушах ветер. Но обретают - черт возьми, обретают же! - прежнюю силу мышцы, твердой, не пружинистой, не проваливающейся становится земля.

- Под ноги не смотри, Алеша,- снова раздался ободряющий голос Полуцыгана.- Взгляд вперед, только вперед. Ты не устал, Алеша, ты просто расслабился…

Необъяснимая энергия, дополнительные силы вливаются в Алексея со словами Полуцыгана, подгоняют его радостной мыслью: могу, бегу, бегу…

Именно Полуцыган ходил с Медниковым в самый первый наряд. С участком, как водится, знакомил начальник заставы, а вот первые шаги на границе Алексей сделал вместе с Полуцыганом. Они обследовали оба фланга до стыков с соседними заставами, заглядывали во все щели и впадины. Алексей, помнится, слушал объяснения старшего наряда и удивлялся, как это Полуцыгану удается хранить в себе столько деталей, примет, ориентиров, на первый взгляд совсем незаметных, ничего не говорящих непосвященным? Откуда в нем такие качества? Ясно же, что не от природы,- Полуцыган городской парень, токарь-карусельщик. Может, дело в возрасте? Намного ли Полуцыган старше его, Медникова? - задавался Алексей вопросом.- На год? Два? Вряд ли на два: видимая разница в их возрасте в лучшем случае достигала полугода. Правда, на границе возраст человека определяется совсем иными признаками, чем на «гражданке». Это Алексей тогда уже успел усвоить, когда слушал, с какой уверенностью, даже сдержанным восторгом Полуцыган говорил о границе, о службе, как вспоминал, где, у какого камня произошли памятные для заставы события.

- Тут у нас горячее направление,- пояснял тогда старший наряда и пообещал: - Скоро сам все узнаешь.

«Узнавание» было совсем не таким простым делом, каким оно казалось Алексею в начале службы. Если, как сейчас, тебя среди ночи поднимет с постели голос дежурного и бросит на задержание нарушителя, тогда ты быстро поймешь разницу между таким способом «узнавания» и другим, «лабораторным», когда, сидя в тиши аудитории, с помощью схем и объяснений старших товарищей постигаешь возможные действия нарушителя и сложную тактику пограничников. Не в этом ли, первом способе, секрет «цепкой памяти» Полуцыгана, который сейчас бежит рядом так легко, словно рожден для тревог и ночных пробежек?

- А ты, вижу, с характером,- не то одобряюще, не то удивленно проговорил на бегу Полуцыган, когда отставший было Медников вновь набрал прежний темп.

Алексей не ответил, благодаря кому и чему он приобрел в эти минуты «характер». Только потому промолчал, что есть вещи, которые мужчины не обсуждают.

Но вот впереди, раскраивая темноту, у контрольно-следовой полосы замелькали широкие лучи следовых фонарей. В ночи яркий их свет рисовал голубоватые фантастические картины: шевелились деревья, сдвигались и раздвигались валуны, уродливые тени ложились на землю.

Замполит, возглавлявший поиск, отдавал четкие приказания, и солдаты по двое, по трое уходили в разные направления. С одной такой группой ушел рядовой Полуцыган.

Медникова оставили у контрольно-следовой полосы - в том месте, где наряд обнаружил следы ночного пришельца.

Вот они, свидетельства чьих-то преступных замыслов! Алексей так напряженно всматривался в отпечатки, что через минуту, казалось, мог нарисовать себе облик самого нарушителя. Первого нарушителя за свою короткую еще службу на погранзаставе.

А тем временем поиск, судя по сообщениям, поступившим от группы преследования, подходил к концу. Тогда-то начальник заставы, поначалу находившийся на рубеже прикрытия, и прибыл к месту обнаружения следов на КСП. Увидев Медникова, удивился:

- А вы почему здесь?

- Прибыл по тревоге,- отрапортовал Медников, недоумевая, где еще надо быть, как не тут!

Тогда он еще не знал, что повар по тревоге на границу не выезжает. Он был в этой должности всего неделю.

НЕДЕЛЮ назад дежурный вошел в учебный класс и коротко объявил:

- Рядовой Медников, к начальнику заставы!

Алексей недоумевал: откуда знает его капитан?

Ведь познакомиться толком еще не успели. И потом - зачем он понадобился начальнику заставы, у которого с приездом новичков, должно быть, и без того дел по горло?

Начальник заставы всмотрелся в лицо вошедшего: как же они непосредственны, юношески открыты - лица новичков!.. Пройдут месяцы и месяцы, прежде чем на них отразится печать умения, приобретенного опыта, сдержанной мужской гордости. Сколько таких чудесных, вполне естественных изменений свершилось на его глазах! Не сосчитать…

- Готовить умеете? - спросил у Медникова начальник заставы.- Ну, обеды, завтраки, ужины… Умеете?

Алексей понял, что сейчас, сию минуту, в этой канцелярии с небогатой спартанской обстановкой да двумя-тремя репродукциями с картин его недавние мечты о настоящей границе рухнут… Поэтому кивнул отрешенно :

- В турпоходах приходилось готовить.