Последние четверть часа

Ну а что же с Саидом? Шарлемань перестал бежать, и полицейские тоже пошли шагом впереди него, может быть, боясь оступиться. А в это время вместо того, чтобы воспользоваться тем, что он ушел далеко от них, и юркнуть в другой цех, растворившись в его массе, Саид повернул от прокатного цеха к заднему запасному выходу с завода… Шарлемань собирает последние силы, снова пускается бежать и обходит полицейских, которые совсем останавливаются… Как же Саид не подумал о том, что там он может наткнуться на другую и притом совсем свежую команду? Шарлемань бежит сломя голову, сердце колотится в груди, в правом боку так колет, что хочется согнуться в три погибели, он бежит и сдавливает рукой нижние ребра, стараясь унять боль. Но вот Шарлемань слышит, как заскрипела дверь, грузно поворачиваясь на петлях, и как она с шумом захлопнулась за Саидом; кажется, будто от ее тяжести содрогнулась кирпичная стена, содрогнулось само солнце, отражающееся в бутылочных осколках, вмазанных по всей длине стены… Когда Шарлемань в свою очередь проскочил под скрип двери, которая с тем же гулким звуком захлопнулась за ним, он убедился, что не ошибся: там, за пределами завода, началась новая погоня. Он видит, как Саид мчится в надвигающихся сумерках по высоким травам Понпон-Финет, как он перепрыгивает через канаву и поворачивает как будто к острову… А может, он и прав, думает Шарлемань. К счастью, полицейская машина стояла не у самого выхода, а на углу справа, откуда можно было следить одновременно еще за одной дверью; полицейские и не подозревали, ликует Шарлемань, что эта дверь с незапамятных времен заперта на ключ и замок в ней проржавел, наверно, вконец… Пока полицейский фургон стронулся с места и подъехал к краю Понпон-Финет, пока он высадил своих пассажиров с автоматами наизготовку — сущее «коммандо», отродясь ничего подобного в этих краях не видели; Шарлемань успел опередить их метров на сто, сто метров выбоин и бугров, камней и жидкой грязи, кустарников, старой колючей проволоки, канав с застоявшейся водой и разрытой земли. Еще дальше от них Саид, он уже недалеко от дорожки, которая ведет к каменному мостику через речку. «Может, мне лучше остановиться, — думает Шарлемань. — Кто их там знает, вдруг им вздумается выстрелить мне в спину. Теперь уж им его не поймать. Хоть бы их сейчас громом разразило»…

Сам не зная зачем, он все же бежит дальше, несмотря на нестерпимое колотье в боку, несмотря на туман, застилающий глаза. Может быть, он вспомнил, как Корнет вот так же мчался среди ночи на пожар. Или Ахмед, который тщетно пытался скрыться и которого не спасла даже ночная темнота…

Так или иначе, он по-прежнему бежит вслед за Саидом, оба они скачут, точно деревянные лошадки на карусели, то вниз, то вверх на крутом спуске к Понпон-Финет.

Ибо вдруг происходит нечто необъяснимое. Из густой травы выныривает большая собака, преграждает дорогу Саиду, становится на задние лапы, поднявшись выше его, потом снова опускается на все четыре лапы и бежит перед ним по дорожке.

Это овчарка Марселя.

Марсель и сам появляется справа от Саида метрах в пятидесяти и зовет пса, не видя еще ни Шарлеманя, ни полицейских, которые полукругом скатываются но склону, тоже напоминая деревянных лошадок…

Но собака не слушает хозяина. Она снова повернулась к Саиду, вынуждая его остановиться, а когда он пытается бежать дальше, пес путается у него в ногах, мешает, словно отталкивая его плечом, и старается достать до его лица.

— Не бойся! — кричит Марсель. — Он играет! Остановись!

Может быть, овчарка узнала Саида. Она настроена явно миролюбиво и не собирается кусать его. И Саид бежит дальше как может, почти не отклоняясь от пути, не защищаясь от собаки, а только отстраняя ее. И все же расстояние между ним и Шарлеманем сократилось наполовину, когда он достигает дорожки, ведущей к мостику.

В этот момент Маркан, разносчик из мясной лавки, едет мимо на велосипеде с корзиной мяса, укрепленной перед рулем. Увидев бегущего Саида и собаку, а за ними Шарлеманя и полицейских, он спрыгивает на землю, бросает велосипед, роняя пакеты с мясом, быстро нагоняет Саида. Он молод и полон сил, он хватает беглеца сзади за плечи и за шею и тяжело подминает под себя обессилевшего Саида, словно вдавливает его в траву.

Полицейские с воинственным кличем удваивают скорость…

Марсель тоже срывается с места.

А Шарлемань вопит не своим голосом:

— Эй, Поло! Что ты делаешь! Отпусти его! Слышишь, мерзавец! Отпусти, говорят!

Парень разжал руки, ничего не понимая, сбитый с толку, и встал, готовясь защищать лицо от хорошей оплеухи и растерянно глядя на приближающуюся рослую фигуру Шарлеманя… Саид тем временем бросился дальше.

— Ты что, рехнулся, парень? — кричит Шарлемань, замахиваясь на него, однако слишком издалека. — Знаешь, что ты мог натворить?..

И он промчался мимо.

Саид уже достиг рощи. Увидев это, Шарлемань останавливается, опускается на одно колено на землю, обеими руками хватаясь за сердце и за бок и глядя, как сверху бегут полицейские. «Можете спешить, голубчики! Теперь уж вы его упустили!..» — думает он.