Последняя шахта

«До пуска оставалось десять минут, – подумал Шестаков. Мозг работал чётко, как во время боевой тревоги. – Крупенко опытный ракетчик. Должен он помнить, что на объекте идёт замена аккумуляторной батареи? Должен… Но может и не вспомнить? Процедура-то элементарная. Всего делов-то на три минуты, ну максимум на три с половиной… Это в штатной ситуации. А сейчас особый случай: все озабочены показухой, докладами на ЦКП, главкому, верховному командованию… Опять же средства массовой информации со своими микрофонами и телекамерами – требуют прямой эфир с оперативными комментариями».

… И вот тут-то Шестакову стало по-настоящему страшно. Он почувствовал, как у него внутри по венам и артериям побежали мелкие щекочущие пузырьки, а на левой руке надулась и нервно забилась жилка в такт ударам участившегося пульса. Из-под тёмного потолка шахты вниз опустилась мягкая и липкая как сахарная вата тишина…

Кап… Кап… Кап… Первые несколько капель с тупым хлюпаньем упали на носок до блеска вычищенного ботинка. Шестаков машинально отдёрнул ногу. Однажды он уже слышал подобный звук. Это случилось зимой в морозную ночь, когда у соседа в квартире сверху прорвало трубу отопления. Горячая вода долго просачивалась через трещины в железобетонной плите перекрытия и, найдя лазейку, разбудила его мокрыми шлепками по голой ступне, высунутой из-под одеяла. Он тогда очень по-детски испугался – подумал, что его кто-то из-под кровати мокрой лапой за ногу хватает.

Но в ракетной шахте нет отопления. Да и водопровода здесь тоже нет. Откуда тогда вода? Может, это конденсат? Но тогда стены колодца и сама ракета должны быть влажными. Шестаков провёл рукой – бетон совершенно сухой, а на тыльную сторону ладони шлёпнулись сразу несколько холодных капель.

Тяжёлая крышка зажигалки «Зиппо» привычным движением откинулась назад, высекая из кремня дружный салют маленьких весёлых искр. Пропитанный бензином фитиль вспыхнул с первой попытки. Шестаков поднял руку над головой. Оранжевое пламя зажигалки вытянулось вверх и высветило на шершавой поверхности стены длинное овальное пятно, в середине которого торчал и шевелился чёрный отросток, похожий на тонкий костлявый палец или лапу гигантского паука. Дополнительное сходство с лапой насекомого придавали покрывающие его по всей длине мелкие щетинки. Вместо когтя или шипа на конце мохнатой лапы чернела дыра круглого беззубого рта с толстыми накачанными ботоксом губами. Губы противно чмокали, как будто хотели поцеловать протянутую к ним человеческую руку, но вместо этого плевались тонкой водяной струйкой.

Шестаков махнул рукой. Светлое пятно огонька зажигалки метнулось вверх, и он увидел, что из каждой дырки в стене, где несколькими минутами раньше торчали стальные крючья осветительной гирлянды, вытягивались и угрожающе плевались костлявые отростки, как будто неведомое чудовище нащупало с той стороны свежие отверстия в бетонной преграде и просунуло в них свои лапы или пальцы. При этом они беспорядочно шевелились – изгибались в суставах и крутились в разные стороны, – как слепые черви, вылезшие из-под земли после дождя и изучающие новое неизведанное пространство. Их движения ускорялись, они вытягивались в длину, добавляя себе новые суставы, и наконец принялись ветвиться, как корни растения в ускоренной киносъёмке. Только в отличие от корней они не пили грунтовую влагу, а изрыгали её пульсирующими движениями наружу: так истекает кровью казнённый преступник, которому палач только что отрубил голову.

Шестаков почувствовал: пузырьки в его сосудах прекратили своё беспорядочное движение, застыли и начали панически схлопываться, вызывая дрожь и озноб по всему телу, волнами от макушки до пяток. Новое ужасное, непонятное, но вполне осязаемое явление вытеснило предыдущий парализующий страх липкой тишины. Мозг включился в работу по спасению организма и призвал к срочной эвакуации.

Единственным путём, ведущим снизу-вверх к спасительному бункеру, были направляющие рельсы бесполезного сейчас лифта – две параллельные зубчатые рейки, закреплённые на бетонной стене стальными кронштейнами. Между рейками и стеной оставалось небольшое пространство, в которое пролезала рука человека. Кронштейны шли через равные промежутки с расстоянием не менее полуметра. Строго говоря, лестница не самой удобной конструкции, но другой лестницы у Шестакова не было.

Первая попытка закончилась неудачей. Окоченевшие мокрые пальцы скользили по гладкому металлу, ботинки на толстой подошве не помещались на коротких выступах кронштейнов. Шестаков снял ботинки и бросил их вниз. Послышался плеск: на дне шахты скопилась уже довольно глубокая лужа.