Последняя роль неудачника

— Не знаю. И думаю, что никто не знает. Но очень может быть, хладнокровное преступление всегда больше, чем преступление, совершенное в состоянии аффекта, однако преступление, совершенное совершенно очерствевшим человеком, имеет наивысший градус зла, потому что это тотальное разрушение самого себя.

— Где девушка?! — закричал Валентин.

— Ну что вы так себя изводите? — ухмыльнулся Варенцов. — И далась вам эта шлюшка? Одной больше, одной меньше! Да я сам ее, если хотите знать…

— Это моя дочь, — сказал Валентин. Он держал руку в кармане и чем-то там щелкнул. Варенцова это заставило нервничать. — Помните, та самая, для которой я красную рыбу воровал.

Варенцов стал бледен и… перешел на «ты».

— Радиостанция не место чему-либо личному. Это политика, ты должен понимать… Когда мне приходится иметь дело с типами вроде тебя, я беру их за глотку и стираю в порошок!

— Значит, и ты разделишь мою участь.

— Ты свихнулся, наверно, — сказал Варенцов, покусывая губы. Потом молниеносным движением выхватил свой пистолет и выстрелил. Но за долю секунды до этого Валентин толкнул его вниз — в дверь с надписью «1,5» — в зияющую темную шахту лифта. Несмотря на пулю, Валентин Кормильцев умер на несколько секунд позже Степана Варенцова — он падал вслед за ним.

Почти в это самое время Гордеев нашел Альбину Артемьеву — раньше, чем приехали оперативники. Для этого, правда, пришлось преодолеть сопротивление двоих охранников. Альбина спала в комнате с полной звукоизоляцией, в которой не было ничего, кроме унитаза и умывальника.

23

— Мне удалось кое-что узнать, — говорил Гордеев две недели спустя. — Почти два года назад у Валентина Кормильцева начались боли в животе, и он, человек, привычный к различного рода физическому дискомфорту, долго не обращал на это внимания, пока однажды прямо на улице не потерял сознание. Это было в Нижнем Новгороде, он там жил в летнем флигеле у одного своего приятеля — бывшего музыканта, а теперь — успешного бизнесмена. Этот бизнесмен предлагал Валентину создать все условия для работы, ему не нужно было ни о чем думать, только сидеть в студии и записывать музыку. Но Валентин не успел дать ответ. «Скорая» забрала его, и довольно быстро был поставлен диагноз — рак желудка. Еще, наверно, можно было лечиться, можно было попробовать пройти химиотерапию — тот же приятель-бизнесмен готов был немедленно взять на себя все расходы, но ваш отец, он…

— Что он сделал?

— Он сбежал из больницы, когда узнал о вашем исчезновении, Альбина. Он позвонил другу вашего мужа, джазовому музыканту Долохову, и тот, будучи в курсе вашей истории, все ему рассказал. Долохов видел Кормильцева на вашей свадьбе, но он не знал, кого он видел. Разумеется, когда Кормильцев говорил с ним по телефону, Долохову и в голову не могло прийти идентифицировать его с тем троюродным дядей. Но это все детали. Дело не в том, как ваш отец провел Долохова, дело в том, что он увидел в Интернете ваши… «съемки». Вы понимаете, о чем я говорю, не так ли?

Альбина Артемьева закрыла лицо руками.

Они сидели в мастерской ее мужа. По случаю счастливого возвращения супруги Олег Артемьев убежал в ближайший супермаркет. Гордеев ждать его появления не собирался, он хотел лишь задать Альбине несколько вопросов.

— Это была не совсем обычная судьба, — покачала головой Альбина. — Впрочем, обычных судеб, наверно, и не бывает. Многие похожи, но двух одинаковых не найдешь — все равно что отпечатки пальцев… Но если мой муж нанял вас, если вы занимались всем этим, как же вы допустили, чтобы мой отец погиб?

— Почти сразу, как только я узнал, что Кормильцев в Зеленогорске, я направил туда своего человека — опытного детектива Филиппа Агеева. Вариантов было немного: либо Кормильцев знает, где вы находитесь, либо сам ищет вас. Была придумана легенда, будто они пересекались прежде в питерских Крестах, но Кормильцев, надо отдать ему должное, на это не клюнул. И все равно Агеев постоянно следил за ним, почти вплоть до конца, но тут вмешалась роковая случайность. Мы не знали, куда Кормильцев нас приведет. Агеев уволился с завода в тот же день, когда его «знакомый по Крестам» перешел на работу на радиостанцию. Сделать это ему оказалось быстро и несложно, он-то ведь был фальшивым «освобожденным». А затем он устроился грузчиком в универмаг, который был рядом с радиостанцией. Платили там сущие гроши — еще меньше, чем на фабрике, а работы было достаточно. Агеев старался следить за своим подопечным, и, в общем-то, у него получалось — Кормильцев исправно ходил на работу, откуда так же дисциплинированно возвращался «домой» — к женщине по имени Алла… Вам это имя что-нибудь говорит?

Альбина молча покачала головой.