Последняя из Лунных Дев

Накануне, в три часа ночи, Лиззи вдруг проснулась и увидела в воображении неожиданный образ: женщину с сеточкой поверх копны светло-каштановых волос. Школьную буфетчицу, от которой пахло фиалками и тальковой пудрой и которая была очень добра к тихой девочке, которая каждый свой ланч проводила, уткнувшись носом в книжку. Иногда возле подноса Лиззи появлялась добавочная порция желе. Или лишнее печенье — когда пекли овсяное с изюмом, которое так любила Лиззи.

Сначала Лиззи даже не поняла, с чего этот образ всплыл у нее в памяти, но потом сообразила: где лучше всего начинать поиски подружек Хизер по старшей школе, как не в школьной столовой, поговорив с женщиной, которая практически каждый день в последние тридцать лет кормила ланчем всех подростков Сейлем-Крика.

Луиза Райерсон.

Как и большинство ребят, Лиззи знала ее лишь как буфетчицу, «ланч-леди», но Эвви без труда вспомнила ее имя и подтвердила, что та до сих пор работает в школьной столовой. Но, к сожалению, Эвви ее адреса не знала, а в справочной службе тоже ничем не смогли помочь. Оставалось только зайти к Луизе в рабочее время и спросить, не согласится ли та присесть ненадолго за столик и посмотреть фотографии. Шансов было немного, Лиззи это прекрасно понимала: почти десяток лет прошел с тех пор, как Хизер Гилмэн с подружками ходили в старшую школу Сейлем-Крика. Но может быть, альбом с фотографиями все же сумеет освежить ей память?

Было начало августа, когда в школе шли только отдельные летние занятия, и к тому же началась большая перемена на ланч, так что к школьной столовой Лиззи двигалась по пугающе пустым коридорам. Стоило ей пройти через широкие двойные двери, и на Лиззи мигом нахлынуло состояние дежавю, за которым тут же накатила легкая волна тошноты. В желудке словно все перевернулось от запахов жира, кетчупа и перепаренных овощей.

Десятки глаз сидевших в столовой подростков внимательно следили за ней, пока она шла между рядами длинных столов. В их глазах в основном читалось любопытство: они словно спрашивали, кто она такая и что здесь делает. То ли чья-то мать, то ли заменяющий учитель. Все они были такими юными, такими оживленными и беспечными! Такими, какой и ей ужасно хотелось быть в их возрасте.

Лиззи оглядела пространство за стойкой обслуживания, где две женщины в белых халатах разбирали мармит. Если часы над дверью не врали — а прежде они всегда показывали верное время, — то через четыре с половиной минуты должен был прозвенеть звонок, означающий конец большой перемены. Пока же Лиззи решила найти себе укромный уголок и попытаться стать невидимкой, не привлекая к себе внимания — в точности как в старые времена.

Когда наконец прозвенел звонок, не прошло и пяти минут, как столовая опустела. С альбомом под мышкой Лиззи приблизилась к стойке и подождала, пока ее заметят. Через мгновение кашлянула, якобы прочищая горло. Луиза рассеянно подняла глаза за запотевшими очками и как будто сильно удивилась, обнаружив в своем школьном буфете взрослого человека. Когда их взгляды встретились, Луиза нахмурилась, однако, насколько показалось Лиззи, в лице у женщины не было ни проблеска узнавания.

— Миссис Райерсон, вы меня, наверное, не помните, но я училась здесь когда-то. Меня зовут…

— Лиззи Лун! — подхватила Луиза, и лицо ее засветилось радостью. — Ты внучка Альтеи.

— Да, это я.

— Я слышала, что ты вернулась. Очень соболезную о твоей бабушке.

Лиззи любезно улыбнулась.

— Спасибо. Я хотела спросить: не могли бы мы с вами немножко поговорить?

— Поговорить?

— У меня есть кое-какие вопросы, с которыми, надеюсь, вы мне можете помочь. Обещаю, это не отнимет у вас много времени. Если бы мы могли просто сесть где-нибудь рядом на несколько минут… — Лиззи замолчала, когда мимо прошла женщина с фиолетовыми волосами, нагруженная грязными подносами, после чего заговорила уже тише: — Я думаю, вы мне наверняка сумеете помочь.

Луиза непонимающе кивнула, стягивая с рук перчатки, в которых она раскладывала еду, и отложила их в сторону:

— Ну, давай, если ненадолго. Можем устроиться прямо где-нибудь здесь.

Лиззи проводила ее к одному из длинных столов для учащихся и села напротив Луизы.

— Большое спасибо, что согласились. Я хотела бы поговорить о сестрах Гилмэн.

Уголки рта у Луизы сразу поникли. За прошедшие годы она очень мало изменилась. Ее пышные волосы уже почти поседели, а морщинки стали глубже — однако сеточка для волос осталась неизменной, и лицо было все таким же добрым.

— Да, какое несчастье! Бедная их мама. И бедная твоя бабушка! Все, что ей довелось пережить в этом городе — сущее издевательство.