Последняя гавань Белого флота. От Севастополя до Бизерты

Вечером — спектакль артистов Театра на Таганке Черняева и Чирковой о Владимире Высоцком. Вспоминали, как он сыграл белого офицера в фильме. Так странно было слышать его песни, почти позабытые, — посреди Средиземного моря.

Александр Кибовский сбросил мне на флешку великолепные фото великой княжны Ольги и мичмана Воронова! Вот еще один отзвук великой любви, и каким-то чудом прилетел он на наш лайнер.

20 июля. Эгейское море

До Севастополя еще пять суток и полторы тысячи миль. В общем-то, уже держим курс домой. Жаль, что эти прекрасные дни пролетят, конечно же, мгновенно...

Сразу же после завтрака — мой черед выступать. Рассказывал о судьбах героев романа «Судеб морских таинственная вязь», а судьбы там такие, что никакому романисту не закрутить, не распутать...

Показывал фото на экране. Удивительный эффект — здесь, в море, любое возникшее на экране лицо казалось душой, вызванной с того света. Жутковатое ощущение медиума, оснащенного современными информационными технологиями. Но именно море, как некое сгущенное время, и создает эту фантасмагорию...

Было много вопросов.

В 14 часов вошли в порт Пирей. Десятки океанских судов — лайнеров, ролкеров, балкеров, сухогрузов, контейнеровозов — стоят кормой к городу, носом к морю. Наше место в порту называется Карвунярико, терминал «Альфа». Надо запомнить этот адрес в огромном пирейском порту. А пока рассаживаемся по автобусам — это дело у нас четко организовано, почти по-военному, благодаря усилиям административной группы во главе с Еленой Альбертовной Парфеновой. По машинам! И покатили...

На этот раз едем на русское кладбище Анастасеос. Там нас встретили колокольным благовестом. По обе стороны главной аллеи — роскошные беломраморные усыпальницы, дворцеподобные склепы, мавзолеи... На этом великолепном фоне ютятся более чем скромные памятники русским морякам, чудом уцелевшие от сноса. Их спасли русские эмигранты и члены русской общины, живущие в Греции.

А вот и наша часовня... Таких часовен я еще никогда не видел. Она была сложена из надгробных плит русских моряков, скончавшихся в разные времена на кораблях, заходивших в главный порт Греции. Воздвигли столь странное сооружение не от хорошей жизни. Ни у советского, ни у нынешнего российского посольства не нашлось лишних драхм или евро на содержание матросских могил в Пирее. Русский участок теснили со всех сторон склепы тех греков, чьи родственники покупали здесь землю. И тогда, как рассказывала Ирина Жалнина, было принято соломоново решение: сложить из мраморных надгробий часовню, которую уже никто не сдвинет с места. Вот и смотрят на вас со всех сторон света, на все румбы имена усопших моряков... Нигде в мире подобного нет! Еще одно — печальное — чудо света.

В литии приняли участие и офицеры военного атташата, приехавшие из российского посольства. Снова стоим с Игорем Горбачевым в почетном карауле у Андреевского флага. Нас сменяют полковник Латынин и подполковник Нелюбов. Теперь можно походить по рядам крестов и надгробий. Без труда нахожу могилу контр-адмирала Александра Владимировича Плотто... Один раз я уже был у него здесь лет десять назад.

Русско-японская война стала первой в истории, в которой приняли участие подводные лодки — корабли небывалого типа, только-только входившие в состав флотов мировых морских держав.

В апреле 1904 года у Порт-Артура на минах подорвались броненосцы «Ясима» и «Хацусе», японцы же посчитали, что их атаковали русские подводные лодки, и вся эскадра долго и яростно стреляла в воду. Это был первый салют нашим подводникам! Командующий 1-й Тихоокеанской эскадрой контр-адмирал В.К. Витгефт приказал дать хитроумную радиограмму о подрыве японских броненосцев и о том, что адмирал благодарит подводные лодки за удачное дело. Конечно, японцы перехватили это сообщение и «приняли его к сведению».

К концу 1905 года во Владивостоке находилось 13 подводных лодок. Все они вошли в Отдельный отряд миноносцев, который подчинялся начальнику Владивостокского отряда крейсеров контр-адмиралу К.Я. Иессену. А руководство действиями Отдельного отряда возложили на командира подводной лодки «Касатка» лейтенанта А.В. Плотто, а его заместителем был назначен лейтенант И.И. Ризнич, командовавший подводной лодкой «Щука». Таким образом, Плотто был первый командир первого Отдельного отряда подводных лодок. Его называли «дивизион самоубийц». Капитан 2-го ранга Александр Плотто и его субмарины — «Дельфин», «Сом», «Касатка» — это точка отсчета к той великой подводной армаде, которая была создана в нашей стране во второй половине XX века. Все наши подводные флотоводцы, вплоть до нынешних адмиралов, стоят по ранжиру истории ему в затылок. Первым-то был он — Плотто. И самые первые в мире отчеты о боевом применении подводных лодок написал он, Александр Владимирович.