Последняя гавань Белого флота. От Севастополя до Бизерты

Без малого год председатель Севастопольского морского собрания Владимир Стефановский готовил новый поход памяти в Бизерту: искал подходящую яхту, подбирал экипаж и представительную группу, добывал деньги на проведение международной акции... И снова писал во все мыслимые и немыслимые инстанции: 85 лет русского исхода из Крыма — это годовщина, которую мы обязаны отметить по долгу памяти и совести. С 1920 года Севастополь и Бизерта стали городами-побратимами. Их породнила сама история, их породнили народы России, Франции и Туниса...

И снова чиновные отписки и равнодушие властей; и снова неистовый командор крушит лед непонимания, невежества, а то и откровенной враждебности. Но Стефановский преодолел все препоны: экспедиционная яхта отошла от Графской пристани, чтобы 29 октября 2004 года, в печальную годовщину спуска Андреевского флага на Русской эскадре, поднять его вновь на рейде Бизерты.

Ибо «если мы забудем Русскую эскадру в Бизерте, — говорит Стефановский, — то однажды забудут и о российском флоте в Севастополе».

«Белеет парус одинокий...» Это и про ту яхту, которая держит курс на Бизерту под Андреевским флагом...

ИСХОДЪ И ПОХОД (Из путевого дневника)

Такого похода в истории России еще не было. Это была экспедиция особого историческою назначения. Мы собирали камни, разбросанные после Гражданской войны по трем континентам Камни с именами наших соотечественников, рассеянных по Европе, Африки, Азии... Мы должны были вернуть в Россию хотя бы их имена. И мы это сделали. А камни мы укладывали на восстановленных кладбищах.

Возможно, нам удалось поставить последнюю точку в Гражданской войне, потрясшей Родину в XX веке.

14 ноября 1920 года последний русский корабль под Андреевским флагом ушел из Севастополя. Среди десятков тысяч беженцев на палубе одного из кораблей был только что родившийся младенец, нареченный Ростиславом. Его отец — капитан 2-го ранга Всеволод Дон — командовал одним из кораблей Русской эскадры — канонерской лодкой «Страж». Спустя ровно 90 лет — 25 июля 2010 года — в Севастополь вошел океанский лайнер, на палубе которого стоял очень пожилой человек — тот самый, что уходил новорожденным из Севастополя в ноябре 1920 года, — Ростислав Всеволодович Дон.

Возможно, именно для него и состоялось наше морское паломничество по местам русского рассеяния. Возможно, весь этот символический поход был предпринят именно для того, чтобы этот человек вернулся на тот берег, на котором он родился и тут же вынужден был с ним расстаться. Ибо так распорядились небесные силы, не иначе! В его жизни замкнулся огромный — 90-летний круг! Но все вернулось на круги своя не только для него одного... Слава Богу — для всех потомков русских изгнанников, находившихся на борту «Одиссея», для всех участников этого небывалого морского паломничества, для всех нас, кому дорога Россия и ее гордая и горькая история.

Как и положено начинать каждое серьезное дело с молитвы, так и мы перед тем, как отправиться в морской поход, собрались на общую молитву в старинном Донском монастыре. Основан он был в 1591 году на месте расположения русского гуляй-города после отражения нападения крымского хана Газы II Гирея. Татары отступили с большими потерями, и это было расценено как великое чудо. В гуляй-городе в дни боев стояла походная церковь в честь преподобного Сергия Радонежского, а в ней находилась Донская икона Божией Матери — по преданию, та самая икона, которой преподобный Сергий благословил великого князя Димитрия Иоанновича на Куликовскую битву.

Место молебна, стартовая точка похода, выбрано не случайно: именно сюда возвращаются сегодня те, кто покинул Родину после лихолетья Гражданской войны — прах генерала Антона Деникина, писателя Ивана Шмелева, философа Ивана Ильина, генерал-лейтенанта Владимира Каппеля... Донское кладбище стало символом загробного возвращения. Но идея нашего похода — символ живого возвращения потомков изгнанников на родину: от чужих берегов через дальние моря к тем причалам, от которых уходили их отцы, матери, деды... И по дороге в Донской монастырь, и обратно в памяти звенела песенная строка, посвященная им — тем кто безвозвратно покинул Россию в 1920 году:

Звенели трензеля,
И мчались кони споро —
От красных стен Кремля
До белых скал Босфора...

И еще были стихи Арсения Несмелова, написанные так, как будто поэт, погибший в застенках НКВД, мог видеть картину Дмитрию Белюкина «Белая Россия. Исход». А впрочем, Несмелов, в миру поручик Миропольский, видел все это наяву: