Последняя девственница королевства

— Ваше Величество, — прошептала Нова, с ужасом наблюдая за неспешными движениями, которыми Корональ качал свечу, оплавяя ее все сильнее и сильнее, — но это нечестно…

— Отчего же? — притворно удивился Корональ. — Мы никак не оговаривали способы, какими я стану принуждать тебя к согласию. Кажется, я обещал шантаж, — он наклонил свечу над грудью Новы, и ее кожу украсило целое ожерелье из раскаленных капель, которые волновали и жгли ее сильнее, чем поцелуи любовника. — Боль… стыд и насилие — но вместо этого дарю тебе ласку и наслаждение. Неужто ты не оценишь мое великодушие?

Нова часто дышала, слишком громко, чтобы хоть как-то можно было замаскировать ее возбуждение.

— Не нужно, не нужно, — молила она, сладко обмирая, глядя, как свеча наклоняется над ее грудью, и жгучая полоса чертится раскаленным воском от ее ключицы вниз, вниз, вниз, и прозрачной каплей докатывается до острого соска.

Нова беспомощно закрутилась, дергая изо всех сил связанные руки, стараясь освободиться, но атласные синие ленты были слишком прочными. Чтобы не кричать, она искусала губы, и Короналя, кажется, здорово позабавили ее попытки освободиться.

— Можно же сравнить, — вдруг осенило Короналя, — что слаще!

На сосок Новы полился раскаленный воск, много ядовитого горячего меда, а второй острый сосок накрыли бессовестные губы Короналя, жадно ласкающие остренькую жесткую вершинку горячим языком.

Удовольствие пролилось в грудь девушки, и она выкрикнула его хриплым дрожащим голосом, изгибаясь, извиваясь, пытаясь сбросить с сосков острые раздражители, которые жгли и мучили ее, до головокружения, до слез их глаз, до тяжелого пьянящего возбуждения.

— Ну, — Корональ оторвался от груди девушки, казалось, через силу, — как? Где слаще — там, где воск, или там, где я?

Нова, дрожа всем телом, еле дышла. У нее не было сил, чтобы ответить.

— Ты не разобрала? — спросил Корональ, поглаживая острые соски пальцами, убирая чешуйки остывшего и побелевшего воска. — Можно повторить. Но для чистоты эксперимента можно поменять…

— Нет, нет, поняла! — заверещала Нова, чувствуя, как пальцы Короналя зажимают чуть обожженный сосок и тянут его, снова воскрешая непереносимое удовольствие. — Поняла! Вы ласкаете лучше воска, Ваше Величество!

Корональ тихо рассмеялся, продолжая безжалостно щекотать соски, с удовольствием наблюдая, как Нова беспомощно извивается и бьется под ним.

— Какая бессовестная и льстивая ложь, — произнес Корональ. — Идеальное умение для гарема… Правильно, так и нужно отвечать господину. Но в данном конкретном случае я знаю, что это ложь. Поэтому последует наказание…

Воск полился на извивающееся тело Новы, вычерчивая тонкие зигзаги большие круглые капли. Девушка вскрикивала, глядя на то, как под ее кожей, обожженой воском, расползается прекрасный золотой узор, похожий на перья жар-птиц. Корональ начал капать воском на ее вздрагивающий живот, и Нова чувствовала, как наслаждение наступает, наполняет ее тело, подчиняет девушку себе.

— Ай-ай, какая дерзость, — голос Короналя казался ей далеком, словно во сне. Горячий воск капал на ее живот, его собралось целое расплавленное озеро, и Нова поняла, что она нарочно втягивает живот, даже привстает на цыпочки дрожащих ног, чтобы не дать ему с живота пролиться ниже. Ведь если он прольется, то случится то, чего она так боится, то, чем она так долго сопротивляется. И она не вынесет, она будет биться и кричать, погибая в руках Короналя, она выдаст свое наслаждение, и, возможно, он вытянет нее заветное согласие.

— Противиться мне?.. Как ты смеешь рушить мне все планы? Я нарисовал прекрасную картину, не хватает лишь одного штриха. И ты не даешь его мне првести…

Но эта игра понравилась ему.

Он снова поднял свечу выше, к груди девушки, и плеснул между подрагивающими мягкими полушариями. Горячая огненная струйка потекла по ее животу, извиваясь и змеясь, быстро и неумолимо скользнула во впадинку пупка, и оттуда огненной стрелой вниз, по гладкому лобку, меж покрасневших от возбуждения складочек, жаля острыми иглами нежную мякоть ее чувствительного тела, напрягшийся клитор, заставляя девушку биться и кричать от огненного блаженства.

Глава 18

Проснулась Нова в своих покоях, в гареме. Кажется, вчера она упала в обморок, не перенеся пытки, устроенной ей Короналем. Но и заветного «да» не сказала.

Девушка помнила свои крики, они все еще звенели в ее ушах, а на груди ощущала ласкающий язык Эллиана, который дразнил соски, поглаживал их до невыносимо приятного жжения, почти до экстаза, и его пальцы, осторожно мнущие податливую грудь, стискивающие округлость. Позабыв о жгучем воске, Элииан по очереди ласкал оба соска Новы, дразнил их языком, поглаживал пальцами, целовал и посасывал, и девушка заходилась в криках, пылая в руках коварного соблазнителя.