Последняя битва

– Эге! – воскликнул он. – Это что, значит, я опоздал, получается? Так, что ли, выходит?

– Опоздал куда? – осторожно спросил Шакнар, потому что его возница не проронил в ответ ни слова.

– Да вас же встречать! Вот и клетку специально припряг. А может, перегрузимся по-быстрому, а? Не то мне влетит.

Но уже от высоких дверей гостиницы к Шакнару спешил дородный гном в бархатной жилетке с золоченой перевязью, а за ним семенил гоблин в черном цилиндре с красной атласной лентой у основания тульи. Цилиндр плотно сидел на длинных ушах нелюдя, отчего они торчали в разные стороны, как две горизонтальные перекладины.

– Вот так встретили гостя! – гном плотного телосложения в отчаянии заломил руки. – Какой стыд! Что мы напишем его непотребству Джи Эму? Так подвести главу самого Бегенча! Это ты, Ширмач, виноват!

– Я?! – от возмущения гоблин весь выгнулся словно живой вопросительный знак. – Я же все утро проторчал в управе? Вот оно! – он с ловкостью фокусника выдернул из-за пазухи листок гербовой бумаги. – Разрешение! За личной подписью Рули Шпаклера: «Допустить в град Скаллен львицу горной породы по прозвищу Хала. Передвижение разрешить только в присутствии сопровождающего лица – дрессировщика львицы Шакнара!» Вот! А ты чем занимался, любезный хозяин? Почему не выгнал к заставе этого лодыря с клеткой?

И они начали браниться, доказывать свою правоту, призывая в свидетели всех богов, родственников и даже случайных прохожих. Их ругань прервал парень на трицикле:

– Я так понимаю, что машину в гараж можно загонять?

Оба спорщика возмущенно воззрились на своего водителя и не сносить бы ему головы, но гоблин внезапно вспомнил о новом постояльце:

– Простите, достойный Шакнар, за отсутствие принимающего сервиса! Постараемся компенсировать вам наилучшим обслуживанием в номерах. Ваши апартаменты давно готовы. А для милейшей Халы мы переоборудовали одну из конюшен. На лошадях теперь все равно мало ездят. Кстати, как вам удалось миновать таможню без разрешения на ввоз хищников?

– Договорились, – уклончиво ответил Шакнар и досадливо подумал: «В этом Фаркрайне я стал похожим на Ханчи. Шустрю и договариваюсь».

– Пожалуйте в гостиницу… Обед будет немедленно подан. Желаете ванну? Массажиста или зубодера? Нет? Слуга заберет ваш багаж.., – Ширмач споткнулся, потому что «багаж» в этот момент широко зевнул, демонстрируя пасть, полную острых зубов.

За последнее время Шакнар уже привык к статусу незначительного лица, поэтому находился в сильном смущении от всеобщего переполоха. Вновь вживаясь в роль влиятельной персоны, он великодушно махнул рукой:

– Ладно. Я отведу ее сам. Хала!

– Да-да, благодарю! Для вашей питомицы у меня как раз приготовлен целый таз свежего, сочнейшего бараньего окорока. Даже кожу сняли!

– А вот этого не надо! – веско сказал Шакнар. – Драть шкуры она любит. И внутренности всякие – кишки там, селезенку, рубец. Когда ест, аж урчит. В такой момент ее лучше не беспокоить.

Гоблин нервно сглотнул и замотал головой так, что едва не потерял цилиндр:

– Не станем беспокоить. Даже в мыслях не было ее беспокоить!

* * *

Около южных ворот Скаллена сегодня было людно и суетно. Громмард долго проторчал бы на въезде, но синий демон, что присутствовал на посту, безошибочно выцелил фигуру инженера верхом на «Ревуне грозящем» с двумя аркебузными стволами впереди и бросил в сторону таможенников:

– Этого – вне очереди!

Когда Галвин проезжал во второй дорожной полосе, ракша коротко ткнул себя ребром ладони посередине груди. Так они приветствовали собратьев по духу. Инженер машинально ответил на жест ифрита. Как демон его узнал в толпе? Галвин даже гадать не стал. У инферналов свои секреты.