Последнее прощение

Раздался стук в дверь. Служанка пошла ополоснуть руку в ведре, но миссис Свон крикнула, что она у двери и сама откроет.

Сердце у Кэмпион бешено колотилось. Возможно, это просто покупатель, который зашел забрать накидку на подушечку или занавеску. Глупо надеяться, он не придет, старательно внушала она себе. Из передней доносился разговор, но слов нельзя было разобрать.

Голос миссис Свон зазвучал громче и яснее. Она говорила про купленных утром цыплят:

— Ну и цены! Вы не поверите! Помню, было время, когда на пять шиллингов можно было целую неделю кормить семью из восьми человек, и хорошо кормить, а теперь и на одного толком еду не приготовишь. Ой, что у меня с волосами! Если бы я знала, что у нас будет гость, надела бы шляпку.

— Ох, дорогая миссис Свон, почему это красавицы льнут одна к другой?

Это он! Голос прозвучал так неожиданно знакомо, что, казалось, забыть его было невозможно. Это Тоби, она слышала его смех, слышала, как миссис Свон предлагает ему лучшее место и что-нибудь выпить, но почти не слышала его ответов. Она выдергивала из цыпленка последние, никак не желавшие поддаваться перья, и весь фартук у нее был в пуху. Она сняла чепец. Волосы свободно упали на плечи. Она знала, что краснеет, яростно стряхивала маленькие перышки, попробовала подколоть волосы, но только обсыпала перьями голову. И тут в дверях появилась тень. Он. Тоби улыбался ей, потом улыбка переросла в смех, и в эту самую секунду она поняла, что все в порядке. Она не ошиблась в нем и больше уже никогда не ошибется.

Она удивлялась, как могла она забыть его лицо, непринужденную улыбку, рыжие кудри, по обе стороны обрамлявшие четкую линию щек и подбородка. Он осмотрел ее с ног до головы:

— Маленький мой пернатый ангел!

Она чуть не запустила в него цыпленком. Она была влюблена.

Глава 8

В течение двух дней они только и делали, что разговаривали. Миссис Свон оказалась понятливой компаньонкой, в любой момент готовой удалиться, «предоставив молодых самим себе», но когда на горизонте было что-то интересное, она настойчиво их сопровождала. На второй вечер они вместе отправились смотреть пьесу. Пуритане запретили театр, но в некоторых больших домах пьесы попрежнему разыгрывали, и новые впечатления потрясли Кэмпион. Пьеса называлась «Варфоломеевская ярмарка», дополнительную же пикантность ситуации придавала возможность ареста за то, что они просто смотрят на актеров.

Кэмпион никогда прежде не видела спектаклей и не знала, чего ждать. Отец внушал, что все это — порождение дьявола, и во время представления она не раз чувствовала себя нарушительницей запретов. И все же радостные впечатления захлестывали ее. Зрители, не симпатизировавшие новым хозяевам Лондона, наслаждались сатирой Бена Джонсона на пуритан. Кэмпион не знала, что на свете существует сатира, что кто-то презирает и ненавидит людей, подобных Слайзу, но даже она не могла не заметить, что персонаж Деловое Земное Рвение и похож на многих, и смешон. Зрители ревом выразили одобрение, когда Деловое Земное Рвение наконец-то был посажен в колодки, и Кэмпион даже ужаснулась, ощутив вокруг себя ненависть. А потом актер, игравший Деловое Земное Рвение, скорчил такую уморительную рожу, напомнившую ей угрюмое выражение лица ее отца, что она громко расхохоталась. Тоби, тонко улавливавший ее настроение, успокоился.

Кэмпион повезло даже больше, чем она думала. Отец Тоби, человек практичный, часто благодарил Бога за своего единственного сына. Тоби Лэзендером и впрямь можно было гордиться. От матери он унаследовал твердость и независимость, а от отца — ум и чуткость. Тоби знал, что его родители не одобрят Кэмпион, отец скажет, что ради процветания Лэзена Тоби должен жениться на деньгах, и хорошо бы — приличного происхождения; ну а что скажет леди Маргарет, Тоби предугадать не мог, поступки его матери предсказать было трудно, а то и вовсе невозможно. И родители Кэмпион, и ее происхождение, и положение — все было против Тоби, но он ни за что бы не отрекся от нее. Ему их первая встреча виделась столь же чудесной, ниспосланной свыше, как и самой Кэмпион. Теперь, когда они встретились вторично, вдруг сразу показалось, что они знакомы целую жизнь, так много им нужно было поведать друг другу. Даже миссис Свон редко испытывавшая недостаток в словах, дивилась их разговорчивости.

Тоби унаследует замок вместе со всеми плодородными землями долины Лэзен и стадами, пасшимися на холмах к северу. Ему было двадцать четыре, возраст более чем подходящий для женитьбы, и, как ему было известно, мать держала в голове имена всех девиц, пригодных для того, чтобы занять ее место в замке. Теперь Тоби отверг их всех. Он знал, что это безрассудно, до невозможности непрактично, но сейчас уже ничто не могло отвлечь его от юной пуританки, которую он повстречал летом у ручья. Он влюбился пылко, самозабвенно, и видевшая это миссис Свон была в восторге.

— Будто Элоиза и Абеляр, Ромео и Джульетта, Уилл и Бет Кокелл.

— Кто? — переспросила Кэмпион. Был поздний вечер, и дома они были одни.