Последнее пророчество

— «Подделки»! Да вся подсобка заполнена подделками, — злорадно сказал он, широким жестом указывая на хранящиеся на полках вещи. — Десятки миллионов евро вложено в программу воспроизводства главных реликвий христианского мира, ведь нас интересует не только этот кусок ткани с образцами биологических жидкостей нашего Господа Иисуса Христа. Святая Мария Магдалина, апостолы, мученики и просто известные люди включены в нашу программу. И поверь мне, началу исследований предшествовал продолжительный «суд совести», бурные совещания, споры. Некоторые святые отцы покинули орден, предав нас анафеме. Но разве можем мы уступить первенство в области науки, которой мы всегда уделяли большое внимание, «Opus Dei» и «Легиону Христа», отодвинувших нас на третье место по уровню получаемого от Церкви финансирования? Должны ли были мы позволить нашим врагам возродить из пепла ужасную святую инквизицию? А ведь эта идея дремлет в умах участников Конгрегации Доктрины Веры. Я вижу твое беспокойство и понимаю его причины. Я с пониманием отнесусь к твоему решению покинуть орден, но не думаю, что до этого дойдет. Следуй за мной!

Они вышли из подсобки. Отец Иероним направился в тот угол мастерской, где работали трое мужчин. Один полировал нос черной статуэтки Богородицы, второй вводил данные в компьютеризированный станок, на ось которого было насажено ореховое полено, третий смешивал цветные жидкости в пробирках. Грубо сработанная статуэтка ожидала резца, который обещал сделать ее прекрасной, воплощающей скорбь. Возле микроскопа лежала груда медальонов и других украшений. На блюдах из нержавеющей стали покоились черепа, берцовые кости, позвонки и кости пальцев, весьма похожие на мощи святых, бережно хранимые в раках соборов, базилик, церквей, аббатств и монастырей.

Инесс больше ни о чем не спрашивала Иеронима. Она достаточно много узнала о работе этой необычной лаборатории. Они вышли в общий коридор, миновали несколько развилок. Двое иезуитов в темных костюмах с вышитым на спинке пиджака серебряным крестом, встретившиеся им на пути, смиренно поздоровались с отцом Иеронимом. Инесс почувствовала, что они его боялись. Это были единственные члены ордена, которых они здесь встретили. Уровень пола коридора плавно понижался. Они шли по нему вот уже четверть часа, пока наконец не очутились в пещере со стенами из природного камня. Интересно, сколько отсюда до поверхности земли? Сто метров? Сто пятьдесят? Свет неоновых ламп отражался от черной поверхности небольшого озера. В стенах располагались семь металлических дверей. На каждой была начертана буква греческого алфавита медно-красного цвета. Инесс мысленно соединила их и перевела получившееся слово: «Христос». Она попыталась соединить элементы головоломки.

«В переводе с греческого это «помазанник»… Нет, во множественном числе: «помазанники»», — размышляла она.

Иероним направился к пятой двери. Здесь ему снова пришлось открыть цифровой замок.

— Мой командный пункт, — сказал он, пока дверь с шипением открывалась.

Система автоматического освещения наполнила мягким светом комнату, не имевшую ни малейшего сходства с комнатой в доме на улице Гаргансьер. Оформленная в футуристическом стиле, функциональная, наполненная предметами из холодных, мудреного происхождения материалов, эта комната напоминала центр управления полетами космических кораблей или генеральный штаб, откуда осуществлялось стратегическое командование армией. Перед столом, возле которого возвышалась тумба с парой устройств управления, утыканных выключателями, колесиками и сигнальными лампами, были помещены три гигантских размеров плазменных экрана. На двадцати экранах поменьше, которыми были увешаны стены справа и слева от стола, отображались цифры люминесцентных цветов — зеленого, желтого, оранжевого и красного. Но внимание Инесс было приковано к большим экранам.

Два из них были включены. На одном была картинка планисферы, усеянной светящимися точками. На другом демонстрировалась видеозапись: пешеходная улочка, которая была хорошо знакома сестре Инесс. По ней передвигались, смешиваясь с людьми в светской одежде, вооруженными фотоаппаратами и видеокамерами, многочисленные священники. Это место было весьма любимо туристами.

— Это прямое включение, — сказал Иероним.

— Одна из улиц Ватикана? — предположила она.

— Именно. Это улица Паломника. Слева — Ложе, глубже, справа — часть стены типографии «Полиглот».

План Ватикана с его улочками, садами, статуями и благородными зданиями возник у нее в памяти. Она много раз бывала в Риме ради собственного удовольствия или для того, чтобы встретиться с братьями по ордену.

— Мы подключились к службе видеонаблюдения Ватикана, — продолжал Иероним, прокручивая какое-то колесико.