Но, с другой стороны, такое отношение к населению приводило к затягиванию партизанской войны. Так на Западной Украине главной проблемой ликвидации бандеровщины было то, что днём бандиты вели жизнь вполне добропорядочных граждан в своих сёлах, а ночью шли убивать и грабить. А часть населения поддерживала их продовольствием и не только под угрозой расправы. Ведь в бандах нередко были родственники селян, их знакомые. Понятно, что если бы руководство СССР переселило жителей Западной Украины в Сибирь или Среднюю Азию, бандеровское подполье исчезло бы сразу. Не смогли бы бандиты сидеть в «схоронах», «засиках» и «краивках» без пищи. Надо сказать, что гитлеровцы, да и сами бандеровцы, в аналогичных ситуациях предпочитали не переселять, а истреблять людей. Но руководство СССР не пошло на крайние меры. Переселяли только те народы, бОльшая часть населения которых сотрудничала с оккупантами, и то переселяли во время войны, чтобы не отвлекать войска, столь необходимые на фронте, на боевые действия в своём собственном тылу. Ведь немцы, отступая, оставляли своим сателлитам оружие, рассчитывая, что те будут воевать против советской власти и помогать таким образом фашистам. А если бы не переселили, то советскому командованию пришлось бы воевать с повстанцами не только на Карпатах, но и в горах Кавказа и Крыма. Таким образом, переселение народов диктовалось военной необходимостью, а не было актом бессмысленной жестокости, как это изображают либералы. Что косвенно доказывает бандеровщина. Не переселили бы — была бы не одна бандеровщина, а ещё несколько подобных. А с населением Западной Украины проводили воспитательную работу, добившись того, что многие бандеровцы добровольно сдались властям и получили амнистию.
Таким образом, именно гуманность советской власти по отношению к коренному населению Западной Украины, а не героизм националистов, помогли бандеровцам сидеть в лесах ещё несколько лет после окончания войны.
Глава 5. Лингвистическая несостоятельность украинских националистов
Теперь поговорим об украинской интеллигенции националистической ориентации. Скажу сразу, что в этой главе я не буду писать о клинических случаях. О националистах, бегающих по детским садикам и запрещающим детям откликаться на русские имена. О депутатах, пишущих законопроекты с требованием запретить в телеграммах использовать буквы «ё» и «ъ» (их нет в украинском). О людях, хорошо владеющих русским языком (некоторые из которых на нём говорят в семье), но требующих переводчиков с русского на украинский. О тех, владеющих русским, кто судится с фирмами, продавшими им товар с инструкцией на русском. О тех, кто предлагает штрафовать за использование русских слов. О тех, кто требует, чтобы русскоязычные обращались через переводчика даже с врачами. О тех, кто призывает украинцев стыдиться того, что их деды защищали Советский Союз от гитлеровских захватчиков. О тех, кто считает свою страну отсталой провинцией только на том основании, что большинство граждан Украины против легализации однополых браков (мол, не доросли ещё до понимания европейских ценностей). О тех, кто готов проводить активное время в потёмках, готов «погрузить Украину в ночь», лишь бы не жить по московскому времени. О тех, кто любой найденный могильник, включая захоронения бронзового и каменного века, называет тайным захоронением жертв НКВД. О тех, кто воюет с Дедом Морозом (!), требуя заменить его Святым Николаем. О тех, кто на полном серьёзе утверждает, что Христос был гуцулом, галлы — карпатскими галичанами, а украинцы произошли от древних укров, которым принадлежат все изобретения древности, начиная от колеса и плуга. Об этом можно написать отдельную книгу, используя вышеприведённые примеры для описания психических расстройств. А в данной главе мы не будем касаться таких крайностей.