Последнее наступление Гитлера. Разгром танковой элиты Рейха

Почему для выполнения этого трудного и, по сути, неблагодарного задания, Гитлер выбрал именно IV танковый корпус СС, ответить не так уж трудно. Этот выбор был напрямую связан с личностью командующего корпусом генерала Ваффен-СС, обергруппенфюрера СС Гилле, который во время боев под Черкассами и Ковелем приобрел славу легендарной личности. Генерал Ваффен-СС Штайнер вспоминал по этому поводу: «Командующий IV танковым корпусом генерал Ваффен-СС говорил, что сам уже однажды побывал в котле и, следовательно, как никто другой знает, какое мужество требуется его окруженным товарищам. По этой причине его части осознанно пошли на прорыв кольца окружения вокруг Будапешта». Чтобы лучше понять эти слова, оглянемся на несколько месяцев назад. В середине февраля 1944 года Гилле мощным танковым броском прорывает кольцо окружения, в которое под Черкассами попали две немецкие армии, их удается вытащить «на свободу». А некоторое время спустя Гилле вместе со своим штабом оказывается в котле. Он удерживал позиции под Ковелем с 19 марта по 4 апреля 1944 года, пока его вместе с дивизией не вызволили из окружения. Во время пребывания в котле Гилле решительно отвергал возможность сдаться в плен. В итоге к зиме 1944/45 годов Гилле считался одним из крупнейших специалистов по деблокированию окруженных немецких частей. Это ему и предстояло сделать в Будапеште.

Радиограммой в Будапешт было сообщено, что IV танковый корпус СС передается в состав гарнизона «крепости Будапешт», а ведь, чтобы попасть в венгерскую столицу, предстояло прорвать кольцо советских войск. Имя Гилле должно было вдохнуть надежду в каждого немецкого солдата, находящегося в Будапеште, начиная от рядового и заканчивая начальником гарнизона Пфеффером-Вильденбрухом. Учитывая безвыходность положения, в котором находился Будапешт, этот психологический прием мог вдохновить оборонявшихся немцев и венгров на новые свершения. Надежда должна была помочь им перенести физические и психологические нагрузки, подвигнуть их сражаться до последнего патрона. В те дни они еще не знали, что Гитлер не собирался вызволять их из окружения — Будапешт надо было удерживать, а Гилле шел вовсе не на деблокирование, а для того, чтобы самому влиться в ряды будапештского гарнизона. На этот раз танковый корпус Гилле не смог прорваться сквозь ряды Красной Армии.

Прорыв кольца советского окружения был бы теоретически возможен, если бы удар по советским позициям был нанесен с двух сторон: снаружи и изнутри. Наружных сил явно не хватало для выполнения подобной задачи. Тем более что с каждым днем части Красной Армии сжимали кольцо окружения. Находившимся же в окружении немецким частям категорически запрещалось покидать Будапешт, а стало быть, не могло быть и речи о массированном ударе в одном месте — это означало бы оставление большинства районов венгерской столицы. В данной ситуации действовал приказ Гитлера, запрещавший оставлять ранее уже занятые территории. Не стоило забывать, что Гитлер в конце войны был буквально одержим Венгрией. Освобождение Будапешта и утверждение в Западной Венгрии стало для фюрера своеобразной идефикс, манией. Ей были подчинены все его дела и мысли. Он постоянно говорил о внешнеполитических соображениях, о необходимости защищать последние источники нефти, располагавшиеся в Венгрии и Австрии, без которых (после потери румынской нефти) продолжение войны было бессмысленным делом. На фоне сохранения нефти Гитлер не полагал нужным считаться с прочими регионами, в том числе с Верхней Силезией и Саарской областью, в которых располагались богатые залежи угля. Для Гитлера потеря этих незаменимых для немецкой промышленности регионов ничего не значила по сравнению с попыткой закрепления на дунайских просторах. Складывалось впечатление, что Гитлер боялся потерять Венгрию как последнего союзника по Второй мировой войне. В это сложное время его заботил международный престиж (о каком уж престиже могла идти речь в это время?). Не исключено, что именно по этой причине его больше заботили территории, лежащие к югу от Вены, нежели собственно немецкие земли.

Первые эшелоны с подразделениями IV танкового корпуса СС стали прибывать в Рааб (Дьёр) в последние дни 1944 года. Они были сразу же отданы в подчинение армейской группе Балка (собственно 6-я армия). 96-я и 711-я пехотные дивизии прибыли с небольшим запозданием, буквально накануне наступления. Прибывая, они тут же выходили на исходные позиции, готовясь включиться в борьбу.

Глава 2 «Паула» или «Конрад»?