Последнее испытание

Кто-то из пассажиров направился в кабину пилотов, и вскоре показался второй помощник, весьма озабоченный и суровый. Чтобы добраться до обидчика, ему пришлось перешагнуть через трех стюардесс.

– Это он?

– Я ничего такого не сделал! – возмутился Римо.

– А вы знаете, что подобное поведение подпадает под статью федерального уголовного кодекса? «Чинить препятствие нормальному ходу полета, особенно когда самолет находится в воздухе…»

– Ладно, ладно, – перебил его Римо. – Черт с вами, я согласен! На что только не пойдешь ради всеобщего мира и спокойствия! – Он поднялся на ноги. – Ну?

Стюардесса в нижнем белье бодро вскочила.

Римо нехотя последовал за ней на кухню и задернул за собой шторку. Девушка замерла, закрыв глаза и выпятив вперед бюст.

– Начинайте и… действуйте, как хотите, – пролепетала она.

Римо взял ее левую руку, приподнял, перевернул ладонью вверх.

– О-о, я уже вся дрожу…

– Я тоже, – кисло отозвался Римо.

И начал легонько и ритмично постукивать пальцами по ее запястью.

– Что это ты делаешь?

– Любовная прелюдия.

– Сроду такого не бывало…

– И никогда не будет, – согласился Римо.

– Уж прямо!

Римо, набирая темп, все постукивал и постукивал по запястью, и вот свежее щекастое лицо девушки вдруг зарделось и исказилось гримасой животного вожделения.

То была первая из тридцати семи ступеней к наивысшему сексуальному наслаждению, чему уже давно обучился Римо у мастера Синанджу. В запястье человека находится некий особо чувствительный нерв, о чем, разумеется, стюардесса не подозревала. И если правильно на нем «играть», женщина легко достигнет оргазма.

По крайней мере именно так показалось замершим в ожидании пассажирам и команде «Боинга-747», когда весь самолет огласился криками, исполненными страсти и наслаждения.

Римо шагнул в салон и был встречен дружными аплодисментами.

Все стюардессы разом подняли к нему светившиеся ожиданием и надеждой мордашки.

– Простите, но у меня правило – не более одного оргазма за рейс, – сообщил Римо и опустился в кресло рядом с мастером Синанджу, который все еще зажимал уши тонкими пальцами.

– Дело сделано, – бросил Римо.

Чиун расслабился.

– Однако как же они омерзительно визгливы, эти белые женщины!

– Ну, у моей кожа была, скорее, оливковая…

– Зеленая, стало быть. Признак нездоровья. Хотя по цвету мне скорее понравилась бы такая, чем вон те, с совсем белыми, точно рыбье брюхо, телами.

Двадцать минут спустя они приземлились в международном аэропорту имени Джона Фитцджеральда Кеннеди, но из самолета никто не вышел. Напротив, свободные места заняли новые пассажиры.

Черноволосую стюардессу, пребывающую в полной прострации, на руках вынесли из кухни и усадили в одно из кресел, полулежа в котором она мечтательно улыбалась на протяжении всего перелета над Атлантикой.

– Так куда мы все-таки летим?

– В Иберию.

– Вот как? И что нас ждет там, в этой Иберии?

– Посмотришь. Если, конечно, у самолета крыло не отвалится.

* * *

За два часа полета над Атлантикой Римо успел перечитать все журналы и теперь скучал. Стюардессы то и дело строили ему глазки и вожделенно облизывали розовыми язычками губы, до тех пор пока с них полностью не сошла помада.

Пришлось Римо притвориться, что он спит. Вскоре его и впрямь сморил сон.

А снилась ему пещера.

Сначала вход туда являл собой непроницаемую черную мглу, затем внутри заклубился туман, появились какие-то тени.

Туман был белым и густым и, казалось, подсвечен изнутри.

Внезапно откуда-то из глубины донеслись звуки. Как будто бы стучало человеческое сердце.

– Кто там? – во сне крикнул Римо.

Удары сердца становились все громче и чаще.

И сердцебиение Римо тоже участилось. Усилием воли он замедлил его.

– Кто там? – повторил Римо.

Внезапно туман заклубился еще сильнее – казалось, вход в пещеру затянуло клочьями белой паутины.

Затем паутина приобрела опаловый оттенок и, словно повинуясь некой невидимой силе, стала выползать наружу. Римо занял оборонительную позицию – ноги слегка согнуты в коленях, руки на уровне пояса, правая сжата в кулак, пальцы левой растопырены.

Из пещеры вышел человек. Клочья тумана липли к его сухопарому телу.

– Кто ты, черт побери? – спросил Римо.

– Я – первый, – ответил незнакомец.

– Первый в чем?

– Первый, – повторил маленький человечек, одетый в туман.

– Что тебе надо? – уточнил Римо, не меняя боевой стойки.

– Ты должен меня побороть. Если сможешь, конечно.

Римо презрительно усмехнулся.

– Да я могу одолеть тебя даже со связанными за спиной руками!

– Что ж, докажи, – отозвался мужчина. Только тут Римо разглядел его лицо.

Азиат. И еще у мужчины не было глаз. Под отвислой сморщенной кожей век виднелись лишь темные щелочки: глаза были зашиты кетгутом note 7 . Незнакомец угрожающе шагнул вперед.

Римо следил за каждым его движением, в голове вертелись только два слова: «Изыди, Сатана!»

Безглазый вошел прямо в грудную клетку Римо, выпустил воздух из его легких и заставил лечь навзничь, на спину.

Из пещеры с удвоенной силой повалил белесый туман, а слепой азиат бесцветным голосом произнес:

– Помни, я только первый…

– С чем тебя и поздравляю, – хмыкнул Римо и открыл глаза.

* * *