Я встаю и провожу рукой по волосам. «Отойди от лэптопа!» – кричит мне мой внутренний голос. Я знаю: мне следует прекратить читать эти публикации в «Фейсбуке», но это ведь все равно что найти свою полную биографию еще до того, как ты прожил собственную жизнь. Мне необходимо знать, чем все это закончится. Не только ради себя – еще и ради Гаррисона.
Снова подойдя к лэптопу, я вывожу на экран фотографию Гаррисона. Мне безумно хочется обнаружить еще какую-нибудь его фотографию. Я хочу увидеть, как он растет. Папа написал, что Ли заботится о нем и что в этом ему помогает Анджела. Она вела себя при нашей встрече вполне нормально, эта Анджела, но в ней было что-то немножко странное. И я, черт побери, уверена, что не хочу, чтобы моего сына растила она. Для меня очевидно, что она очень дружна с Ли, но мне трудно назвать ее человеком, с которым не скучно. А в моей маме замечательным было то, что она могла быть строгой, когда хотела, но при этом всегда была человеком, с которым не скучно.
Я позволяю своим пальцам погладить щеку Гаррисона. Мне хочется прикоснуться к его щечкам и в реальной жизни. Я хочу быть его мамой, хочу наблюдать за тем, как он растет. Хочу защищать его от всего того дерьма, которое окружает нас в этом мире. Я собираюсь попытаться изменить ход событий. Тот факт, что я верю в начало всей этой истории, еще не означает, что я должна согласиться с ее концом.
Я собираю свои вещи, кладу их в рюкзак и иду на первый этаж, решив, что мне следует, по крайней мере, показаться перед папой, прежде чем я отправлюсь на работу. Когда я захожу на кухню, папа поднимает на меня глаза. Он почти ничего не говорил, когда я вернулась вчера вечером домой. Правда, я тоже почти ничего не говорила. Я практически сразу отправилась в свою комнату, чтобы избежать разговора с ним. Я надеялась, что сегодня утром будет легче, но мои надежды не оправдались.
– Доброе утро, – говорит папа, а затем бросает взгляд на часы. – Ну что, уик-энд, я полагаю, удался?
– Да, еще как.
Когда я сажусь за стол, он пододвигает ко мне кружку с чаем.
– Спасибо.
– У него хорошее жилье, да?
– Да, шикарная квартира. И вид из окна на Лидс хороший.
Он кивает. Он прекрасно понимает,
– А как прошла церемония вручения премий?
– Прекрасно. Его компании дали премию. Шикарный отель, вкусная еда. Мы болтали с лорд-мэром, и все было классно.
Он отхлебывает чай из своей кружки.
– А куда ты ходила вчера?
– К его матери. Она тоже живет в Лидсе. Точнее говоря, в Горсфорте.
– Она тебе понравилась?
– Она любезная, доброжелательная и все такое прочее. Хорошо готовит йоркширский пудинг.
– Но?.. – произнося это слово, он пристально смотрит мне в глаза. Я догадываюсь, что он уловил что-то в моем голосе.
Я пожимаю плечами:
– Она и в подметки не годится маме.
Он медленно кивает:
– Ей никто в подметки не годится, милая. В этом-то и проблема. А его отец?
– Его родители разошлись много лет назад. Он, похоже, уже не общается с отцом.
– А ты узнала, сколько ему лет? Я имею в виду Ли.
Я вздыхаю. Я не сказала папе о возрасте Ли после первого свидания с этим парнем, но понимаю, что рано или поздно это придется сделать.
– Ему тридцать два. Но он выглядит моложе своего возраста.
– О господи, Джесс…
– А какое это имеет значение?
– Имеет, если у человека двадцатидвухлетняя дочь, о которой нужно заботиться.
– Но почему? Это ведь означает, что он более зрелый, чем другие парни, с которыми я встречалась. Лично я бы сочла, что это даже хорошо.
– Да, я просто, наверное, смотрю на это совсем другими глазами.
Я знаю, про что он. Про секс. Папе не нравится, что мужчина на четвертом десятке охмуряет его маленькую девочку и тащит ее в постель. Хотя папа, конечно, никогда в этом не признается.
– К твоему сведению, он еще и более ответственный, чем все, с кем мне доводилось встречаться.
Папа вздыхает и смотрит на потолок. Я думаю, он прекрасно понимает,
– Ну а как же так получилось, что он все еще холостой в свои тридцать два?
– Я не знаю. Я спрошу его в следующий раз. Спросить? Или же я могу привести его сюда, и ты сможешь спросить его сам.
– Ты могла бы привести его, когда он привез тебя сюда вчера вечером.
– Я знаю. И теперь я рада, что не сделала этого, иначе ему пришлось бы столкнуться с таким вот допросом.
Мы некоторое время сидим молча. Я пью свой чай – главным образом для того, чтобы избавиться от необходимости разговаривать. Правда заключается в том, что я не пригласила Ли к себе домой потому, что не хотела, чтобы он видел, в каком доме я живу. Он и так ведь видел из машины убогость нашего Митолройда… Не хватало еще, чтобы он зашел ко мне домой и увидел, какая это жалкая лачуга! Этот парень привык к жизни в шикарных квартирах, и если он придет сюда, то увидит, что я – не из его мира.
– Я всего лишь пытаюсь оберегать тебя, Джесс.
– Правда? А может, ты пытаешься удержать рядом с собой свою доченьку на веки вечные?