После любви

Глубокое бурение темы Фрэнки чревато и другими неприятностями, о которых я не подумала сначала, но о которых собиралась говорить с Алексом: мой русский паспорт. Отметки в нем свидетельствуют, что, приехав по туристической визе три года назад, я несколько здесь подзадержалась. Возможно, это причинит неудобства Доминику, а возможно и нет – и откуда, черт возьми, исходит этот звук?..

Нечто среднее между зуммером и жужжанием пчелы.

Почти незаметно миновав ушные раковины, зуммер внедряется в мозг и принимается бить в одну точку. Короткие, упорядоченные промежутки между сигналами заставляют думать о системе, не имеющей ничего общего с пчелами. Скорее, это разновидность телефонного звонка, а звук идет из-за моей спины. Я оборачиваюсь: слева, метрах в трех от меня, просматриваются контуры двери и контуры прикрытого ставнями окна рядом с ней – а до этого стена казалась мне почти глухой. Все дело в ином – не голубом – цвете. И дверь, и ставни точно придерживаются грязно-белой цветовой гаммы, в которой выполнена вся стена.

За дверью в стене и находится источник звука.

Бросив взгляд на противоположную часть двора (дядюшка Иса как сквозь землю провалился), я вскакиваю на ноги и подхожу к двери, украшенной круглой белой ручкой. Уж не потайной ли склад с наркотой я случайно обнаружила? Ха-ха, торговцы гашишем не могут быть так беспечны!..

А потайная дверь не может быть не заперта.

Дверь поддается, стоит мне только легонько нажать на ручку. Следовательно – это не потайная дверь. И ничего интересного за ней нет, кроме раздражающего мозг зуммера.

Первое, что я вижу, зайдя вовнутрь и попривыкнув к полумраку, – стол посередине небольшой комнаты и кровать в углу. Косые лучи света, идущие от ставен, прошивают стол насквозь. А заодно прошивают и небольших размеров ноутбук, и небольших размеров телефон, который я поначалу принимаю за сотовый. Жужжание исходило от него.

Лейбл, украшающий ноутбук, – «SONY».

Лейбл, украшающий телефон, – «GLOBALSTAR».

Я совсем не фанат оргтехники, я игнорирую мобильную связь, я совершенно равнодушна к компьютерам, неоснащенность ими отеля Доминика я нахожу очаровательным анахронизмом, но… Есть вещи, в которых (благодаря бесконечным каталогам и прайс-листам Фатимы) разбирается даже отставшая от жизни русская матрешка:

дизайн и размеры ноутбука «Sony» тянут на несколько тысяч долларов.

«Globalstar» – не что иное, как фирма, занимающаяся спутниковой связью, и телефон не сотовый, а спутниковый. И это тоже стоит бешеных денег, возможно даже больших, чем ноутбук со всей его начинкой и прибамбасами.

Ай да дядюшка Иса, скромный торговец пряностями!.. С такой аппаратурой он может договариваться о поставках фенхеля и кайенского перца прямиком с горных вершин Большого Атласа, прямиком из центра Сахары. Увлекшись созерцанием компьютера и телефона, я не сразу замечаю саквояж, стоящий на кровати.

Отличная кожа. У Спасителя мира хороший вкус. Жаль, что я не успела сказать ему об этом до того, как он улетел.

Вот черт.

Он – улетел.

Одним из утренних рейсов, так сказал мне толстяк, и я поверила ему на слово. Кто из двоих соврал – Алекс Доминику или Доминик мне? Кто бы ни был – в дураках осталась я сама.

Вот черт.

Нет, это все же не саквояж Алекса. Тот был поменьше и поизысканней, с латунной застежкой. На этом саквояже застежка совсем другая – из хромированной стали. И кожа заметно грубее, не такая мягкая – даже на вид. Разница в классе бросается в глаза сразу, я просто слишком взвинчена, вот мне и лезут в голову всякие глупости. Алекс улетел, а я без зазрения совести вторглась в чужое жизненное пространство, что не соответствует не только марокканским традициям, но и христианским. Хороша же я буду, если добрейший дядюшка Иса застукает меня здесь!..

Напуганная мыслью о возможном разоблачении, я пулей выскакиваю из комнаты, прикрываю дверь и падаю на подушки у стола. Приняв непринужденную позу и чуть отдышавшись, я успеваю даже сунуть в рот кусок пахлавы и запить ее чаем. В этот самый момент и появляется дядюшка Иса, еще более улыбчивый, чем раньше.

– Вы не скучали, милая Саша́?

– Честно говоря, уже успела соскучиться. У вас отменная пахлава. И чай тоже замечательный.

– Рад, что вам понравилось. Вот, возьмите на память. Маленький подарок от дядюшки Исы.

Дядюшка протягивает мне бесформенный кусочек камня – слишком податливый, слишком легкий; цвет тоже так сразу не определишь: то ли болотный, то ли темно-серый.

– Что это?

– Амбра. Самая настоящая амбра. Запах амбры придает женщине загадочность и подчеркивает силу и благородство души. Ко мне приходили двое полицейских, Саша́.

Переход от амбры к двум полицейским так неожидан, что я не сразу понимаю, о чем говорит мне дядюшка. Двое полицейских? Только бы это не были Жюль и Джим!..

– Вчера, поздним вечером, произошло убийство. Совсем рядом. Вы не слышали?

– Что-то такое слышала… Краем уха. – Язык во рту распух и совершенно меня не слушается. – Поэтому вокруг было так много народу.