После капитализма

Константин Фрумкин После капитализма. Будущее западной цивилизации

Часть 1. Что значит быть «мировым лидером» и кто им станет

«Национальный проект» для России

Примерно с начала этого века российские публицисты и политологи ведут дискуссию о необходимости отыскания для России «национального проекта». Это понятие, по-видимому, должно играть роль модернизированного заменителя устаревшего и приевшегося понятия «национальная идея», но его функции должны быть примерно теми же. Вокруг «национального проекта» сплачивается нация, он ложится в основу государственной идеологии, он оказывается стержнем всех усилий власти, и, наконец, в качестве своеобразного «бренда» страны он подчеркивает ее специфическую роль в мире и отличие от других государств. Последняя функция имела для авторов массмедиа особенно большое значение хотя бы потому, что многие участники дискуссии являются специалистами по рекламе и пиару и «национальный проект» стоит в их сознании в одном ряду с такими понятиями, как «товарный знак», «логотип», «слоган», «рекламная концепция» и т. п. Свой национальный проект должен в качестве бренда выделить Россию, как марки известных фирм выделяют выложенные на прилавки товары.

Правда, в 2005 году российская власть испортила всю дискуссию, назвав «национальными проектами» несколько пошлых социальных программ вроде программы развития здравоохранения. Но, хотя понятие было испорчено, смысл дискуссии от этого не изменился.

В ходе газетно-журнально-интернетной полемики неоднократно с ностальгическими нотками вспоминалось наше «славное прошлое». Коммунизм — вот это был национальный проект! Или, скажем, фашизм— при всех недостатках и оговорках, но все же — национальный проект! Какие амбициозные задачи, какая оригинальная идеология, какая яркая символика, какая проявленная нацией энергия и, в конце концов, какой бренд!

Конечно, трудно принудить нацию к работе над проектом, сочиненным газетными витиями, но, с другой стороны, задача пишущей братии не столько давать «указания», сколько отыскивать имя для тех тенденций, которые и без того идут. Когда слово найдено, то процессы, шедшие подспудно, выходят наружу, как бы перетекают из сферы коллективного бессознательного в коллективное (и даже массовое) сознание и, будучи осознанными, могут даже ускориться, а на уровне правительственных решений — обрести некоторую целенаправленность.

Так что усилия политологов и пиарщиков нельзя назвать совсем уж бессмысленными — проблема лишь в том, что Проект (с большой буквы, а вовсе не «развитие здравоохранения») не ищется. Даже имя для происходящего вокруг нас — и то не отыскивается.

Конечно, на это можно заметить, что не вечно же государству находиться в состоянии исторического расцвета. Россия уже успела получить ту мировую славу, о какой многие другие страны не могли и мечтать. И русское искусство, и литература, и наши военные победы, и политическое влияние — все это в свое время получило мировое признание. На древних стенах многих восточных ханств были водружены русские стяги, и половина Европы контролировалась российскими сателлитами, и уже в XIX веке западные стратеги начали задумываться, не будет ли Европа захвачена Россией; затем, после революции, 70 лет весь мир смотрел на Россию то с восхищением, то с отвращением, причем из этих 70 последние 40 лет вся мировая политика сводилась к вопросу: «За Россию или против?».

Впрочем, даже вся эта бывшая у нас слава — разве это было нашим «национальным проектом»? Точнее говоря, разве этот проект был «национальным»? Разве одна только русская история породила события, которые мы теперь называем революцией и социализмом?

Тут кроется важное обстоятельство, во многом объясняющее, почему «ищут писатели, ищут политики, и политологи, и аналитики», почему все они с лупой и телескопом разглядывают все происходящее с Россией, а национального проекта найти не могут.

Проблема в том, что нашумевшие на весь мир «проекты» по большому счету не были национальными. Мировой резонанс может получить только событие, являющееся функцией от мировой истории. И революция, и социализм, которые часто поминаются как примеры закончившегося, но достойного подражания проекта, не были в полном смысле слова проектом национальным.