После

Славян воткнул передачу, и бронетранспортер, рыкнув двигателями, тронулся с места. Несмотря на желание не лезть под дождь, пришлось встать ногами на сиденье, подстелив туда тряпку, высунуться в командирский люк, потому как что с мехводского места, что с командирского, через триплексы в люках ни черта не видно. Представьте, что ведете наблюдение через окошко бани, сидя в метре от него. Или дальше. Видишь все как через тоннель, немного вперед и больше никуда. В «семидесятке» и «восьмидесятке», последнюю из которых я едва успел застать на службе, крышка водительского люка вбок откидывалась, и «мазута» мог поднять сиденье, чтобы в этот самый люк высунуться, но в старом БТР-60 так не получится. Вот обычно и приходится командиру сидеть на броне над мехводом и «рулить ногами», толкая сапогом его то в одно плечо, то в другое. Зато поднятая крышка люка перед тобой внушает некое иллюзорное чувство безопасности. Но пересесть все же не рискнул, потому что, наткнись мы на кого-нибудь, машина не сможет сразу открыть огонь, надо будет перескочить из люка в люк и еще крышки захлопнуть. Поэтому «рулил» сорванной веткой, стараясь держать ее в поле зрения триплекса. Хуже, но все же можно.

Проскочили мост, остановились в самом его конце, я спрыгнул с брони. Мины не так чтобы очень уж хорошо скрыли, разрыхление грунта видно, но на ходу вполне можно не заметить. На самом съезде две воткнули, причем слишком близко одна к одной, и дальше еще две, в ямах в асфальте. В остатках асфальта, если точней, потому что ямы на нем давно слились в некий причудливый орнамент. Но и проехать можно на самом деле, просто аккуратно.

Все же сняли. Откопали бережно, сдернули кошкой издалека, обнаружив, что на неизвлекаемость их не ставили, просто зарыли – и все. Сбросили с моста в Волгу и погрузились в БТР снова. Время потеряли, но так мы и не спешим особо никуда.

Машины тронулись, БТР проехал по ямам из-под мин колесами, на всякий случай, вдруг мы что-то пропустили, и покатил неторопливо по заброшенному шоссе, где местами из ям уже и кустики расти начали. Однако раскатанные по нанесенной грязи следы колонны противника видны были четко, никаким следопытом быть не нужно, чтобы следовать. И нашим маршрутом они идут, тем самым, который мы сообщали. Зря, пожалуй, раз мы со связи пропали и все пошло не так. Я бы маршрут сменил на их месте в подобной ситуации.

Вон поворот на Лыкшино, следы туда ведут, ну и нам по следам. Поворот с двух сторон стиснут лесочком, не просматривается дальше. Я обозначил направление «удочкой», бронетранспортер послушно пошел в поворот. Лесок слева, лесок справа, вон они уже метров через сто заканчиваются, дальше опять заросшее поле, уже и не поле даже, а поляна рукотворная, тут пятнадцать лет никто не пахал, вдалеке деревня видна, такая же полуразвалившаяся и заброшенная, как и все в этом месте. Жмутся люди к городам теперь, жмутся, никто не хочет жить на отшибе, предоставленный самому себе и милости лихих людей, что могут появиться в любую минуту. Для многих и грабеж не так важен, сколько возможность развлечь взращенную в себе изуверскую сущность. Сколько людей эта самая война убила, но ведь и сколько выживших перекалечила так, что они и не люди уже, а какие-то иные существа, хуже волков, которых тоже развелось немало.

Взгляд сфокусировался на движении, что-то катилось по дороге нам навстречу.

– Противник по курсу! – заорал я, отбрасывая ветку и выхватывая ракетницу. – Огонь!

Я успел только выпустить красную ракету настильно над дорогой в сторону идущего следом грузовика, но сигануть на командирское место до того, как загрохотал КПВТ, не успел. Мой люк наводчику не мешал, ствол левей сдвинулся. Садануло по ушам как кувалдой, невзирая на «говорящую шапку», трасса унеслась вдаль, в сторону темно-зеленого силуэта, плывущего над высокой травой, брызнула там искрами и вспышками, вторая очередь полетела, когда я уже провалился в люк и захлопнул крышку.

Еще очередь, еще, вроде бы даже сверкнула дульная вспышка с той стороны, но тут же потянулся дым, кто-то выпрыгнул через верхний люк, Димыч тут же переключился на ПКТ, густо посыпав место пулями.

«Бардак», а это был именно БРДМ-2, полыхнул тусклым пламенем. Они точно шли по-походному, я даже успел заметить силуэт человека сверху, и люк водителя наверняка был открыт. То есть как раз их пулемет и «зажало», а дальше наши МДЗ прошили тонкую броню «бардака», вовсе не рассчитанную на защиту от подобных калибров, влетели в моторное и сразу же зажгли двигатель. Выскочить, похоже, сумел лишь командир, но не уверен, что ушел, трава это место закрывает.

– Давай левей, в поле! – проорал я Славяну.

Если это дозор, то сейчас покажутся основные силы, а поросль кустарника вдоль дороги и следующий язык леса нас прикроют. Хотя бы в лоб не выскочим ни на кого. Откуда они взялись? Распознали засаду и вернулись? Ну так и здесь засада может быть давно, проще менять маршрут дальше, пытаться уходить просеками и совсем глухим проселками, пусть через другую область и в объезд, но не обратно.