После

Славян одним рывком заскочил на броню, рванул чеки из обеих гранат, кинул их обе в водительский люк, слышно было, как хлопнули сработавшие запалы. И тут же еще две гранаты полетели в люк боковой, открытый в честь хорошей погоды. В стальной утробе бронетранспортера разом заорали, из люков полезли его обитатели. Двоих из них Славян срезал из автомата, частыми короткими очередями, еще двоих, выскочивших через верхний люк, свалил снайпер, работавший с крыши хрущевки, кажется. Одного убил я из «ПБ», он вылез через правый боковой, совсем рядом, и так и остался свисать из люка. Не стреляли лишь в радиста Васю, идентифицируя его по танковому шлемофону. Такие были на убитом водителе, еще на Семеныче и больше ни на ком. Вася выскочил через верхний люк и почти сразу свалился лицом на дорогу, прикрывая голову руками. Гранаты взорвались одна за другой, негромкими хлопками, я услышал, как выбитые запалы отрикошетили от брони. Взрывчатки в них не было, мы подобные использовали как раз для того, чтобы кого-то спугнуть с позиции, если надо было взять живым.

Из второго БТР, уже пылавшего костром, не вылез никто. Из последней машины тоже никто не выскакивал. Семеныч, которого продолжал изо всех сил удерживать за шею, точнее, просто висел на нем, только хрипел. Подбежавший Славян вцепился в его здоровую руку, кто-то еще бросился помогать, выбежав из-за забора, здоровенного бандита перевернули, а затем как застрявшую пробку выдернули из бутылочного горлышка люка. Кто-то успел выдернуть из кресла убитого водителя и теперь отгонял уцелевший БТР в сторону, подальше от горящего.

– Ну, что? – спросил неожиданно возникший в суете Вася Котов. – Все?

– Только начали, – прервал я его радость. – Начать и кончить. Но тут справились, да. Раненого перевяжите, он тяжелым должен быть.

Лучше бы целым брать, но… не ровня я Семенычу в драке, он бы меня просто сломал, если бы я вручную брать его кинулся.

Из-за построек выкатились броня, машины, выстраиваясь вдоль дороги. Семеныч, связанный по ногам, лежал на носилках у санитарной «таблетки», ему оказывали помощь двое, а еще один охранял, наставив автомат. Радиста Васю перетащили в кунг подъехавшей штабной «шишиги», следом за ним кинулся я, обнаружив внутри обоих моих приятелей-оперов из Торжка и какого-то незнакомого человека в полевой офицерской форме и с эмблемами войск связи.

– Всем привет! – сказал я сразу всем, втолкнувшись внутрь. – Вася, когда следующий сеанс связи, а? Давай, не тяни!

Вася, молодой блондинистый хлопец, был заметно испуган, ломать его сейчас самое время. К тому же он технарь из города, это его первый выход в поле, похоже, и он вот так сразу закончился. Трясти, пока теплый.

– Как до места доедем и осмотримся.

– А резервный?

– В пятнадцать ноль-ноль.

Значит, до трех часов нужно добиться сотрудничества от Семеныча. Без него у нас точно ничего не выйдет, все насмарку. Того хоть перевязали? Сдав Васю под охрану, все пошли к «таблетке». Давить так давить, хором, может, что и получится.

– Вы из центра будете? – спросил я незнакомого капитана-связиста.

– Так точно, Константинов, – он протянул мне руку. – Центральный аппарат МВД, Тольятти.

– Тут только вы делегатом или реальная помощь имеется? – не удержавшись, спросил я.

– Имеется.

– Две роты полного состава центр прислал и несколько эмвэдэшных спецгрупп, специалистов, – пояснил Михаил.

Семеныча с носилками уже уложили в «таблетку», но мы, подойдя, просто оттерли врача в сторону, невзирая на протесты. В разговоре же я решил издалека не заходить, вываливать все как есть, решил, что так будет проще. Нет за Семенычем романтики воровской, так что и их законы его не очень колышут, я думаю. А вот собственное благополучие должно волновать.

– Семеныч, – сказал я, открыв боковую дверь «уазика» и оказавшись рядом с его головой. – Ты все понял, так? Теперь у тебя есть выбор: или сотрудничать, или в молотилку. По всей вашей братии бандитской уже принято решение, то есть они даже в городе не отсидятся. Все, кранты им. Но если они выйдут сюда, то потерь будет меньше. И это тебе зачтется. Если справимся без твоей помощи, то все, сам понимаешь.

Он как-то очень спокойно посмотрел на меня, потом в потолок машины, вздохнул тяжело. Похоже, что он под обезболивающими, только ждать, пока у него в голове туман развеется, мы не можем. Но если бы врач его не уколол, то его бы болью скрутило при двух разрушенных суставах так, что толку еще меньше было бы.

– И взамен что?

Неожиданно вместо меня ответил Константинов:

– Жизнь, свобода. Подлечим. Будешь жить под надзором в Муроме. Даже работу получишь. Но только если работаешь с нами от всей души, так сказать. Банды приходят сюда, мы их тут накрываем – ты с нами в расчете.

– Щедро, – Семеныч попытался усмехнуться.

– Это много. Жизнь и свобода. Что еще?

– Надзор?

– Надзор – это не шахта и не шпаловый завод на лесоповале, где бы ты креозотом дышал и креозот жрал бы. В конторе будешь сидеть. Только при этом еще сдаешь своего информатора, который Монголу давал сведения по отправке лекарств. Вот тогда да, тогда мы в расчете.