После

– А эфедрин-то есть?

– Помыть осталось и принесть, – гыгыкнул кто-то из сидящих на стульях.

– Уже помыли. – Я покосился в его сторону и добавил для весового: – Есть.

– Пошли побазарим, – он показал на дверь в соседнюю комнату.

Там почти что настоящий кабинет оказался. На столике магнитофон катушечный, стопка пленок в пожелтевших картонных коробках.

– Чё за эфедрин? Советский или новодел?

– Советский. Какой у вас по червонцу за грамм, – вспомнил я цены с таблички.

– Сколько?

– Пять ящиков.

– Эфа на лед пойдет, – сказал весовой, плюхаясь в кресло, и тут же пояснил позицию: – Можно мульку трясти, но дураков давно нет, а на чистый винт баянов не хватает. Если честно, то наш лабораторный лед на круг дешевле выходит, и кони не кинешь с него. – Он придвинул к себе лист бумаги и взял карандаш. – Считаем: реальный выход с фурика ноль-три грамма, так? У тебя… пять ящиков под двадцать коробок… – Он зачеркал карандашом, выстраивая столбики цифр. – Полтора кило чистого льда выйдет. По пятерке за грамм возьму.

– Давай по семь, тогда нормально. – Насчет цен меня заранее просветили. – Как у всех, – добавил я.

– Я тебя не знаю, мало ли чё ты там привез.

– А чё меня знать? – вроде как удивился я. – Эфик как эфик, все запечатано, можешь проверить. И насчет цены я в курсе. Семь за грамм выхода как с куста. Начало новой дружбы.

– Типа еще притянешь? Ты курьер, что ли?

– Еще эфика могу притянуть. – Пять ящиков у нас в запасе осталось. – Ну и еще кое-что есть, но это уже к старшим твоим вопрос, там товар другой.

– Чё за товар?

– Другой. Пока за эфедрин трем, чё роги мочить? Закончим и остальное обкашляем.

– Ты по жизни кто? Не вкупаюсь разом.

– Человек прохожий, – усмехнулся я. – По-братски, давай к делу, а?

– Семь за грамм цена для постоянных. Шесть дам, или вези кому хочешь. Ты сам прикинь, кому тут полтора кило прошмыгивать? Только цену уронишь. А ты «печенег», сегодня здесь, завтра там.

В общем, он угадал, именно «печенегов» мы и изображаем. Так принято называть бандитов-кочевников. Есть «зеленые», они же «лесные», живущие на хуторах и в пустых деревнях, откуда и устраивают налеты. Есть «гастролеры» вроде того же Прокопа, то есть те, кто живет в одном месте, а грабить ездит в другие. А есть еще одна категория – «печенеги». Банды с парой-тройкой грузовиков, которые постоянно перемещаются и «ловят любую возможность». Нигде постоянно не живут, разве что зимуют. Грабят там, где получится, сразу уходят в другие области, там сбывают хабар, посещая города вроде Вышнего Волочка, прогуливают вырученное и обычно едут дальше.

– Да ладно, у вас в городе это за неделю снюхают или скурят.

– У нас не только лед шмыгают, тут кому чего. Реально зависнет такое количество, везти дальше придется. Кстати, не говори, что ты сам его нашел и сюда привез, – добавил весовой. – Или купил у кого-то. Я так прикидываю, что вы везуна срисовали, да и мочканули его. Так ведь?

– С какой целью интересуешься? От этого эфик изменится?

– Не, – он отмахнулся. – Просто ты-то за нее не башлял, каждая копейка тебе чистый навар. Шесть за грамм. Девять косых на круг, мало, что ли?

– Я с братвой делю.

– Да не дам больше, крест на пузе, или дальше вези. Или часть могу взять, ящика два, тогда семь забашляю.

– Хорошо, – кивнул я. – Товар сюда везти?

– Ага, подгоняй транспорт, посмотрим, взвесим.

Сдали эфедрин без осложнений, в бытовом таком порядке. Но и не опасались, в городе беспредела при таких делах не бывает, авторитетам репутация важна, с нее и живут, так что правила братвой соблюдаются. Посмотрели, взвесили, затем весовой отсчитал девять тысяч, терпеливо дождавшись, пока я деньги проверю и пересчитаю.

– Как в аптеке, – заключил я.

– Так у нас и аптеки есть, – гоготнул он. – Даже эфка твоя частью на ширево пойдет, а частью в аптеки, как есть. Народу сопли лечить надо тоже. Чё еще интересного предложить можешь?

– Могу еще эфедрина привезти. Столько же.

– Пока не надо. Или возьму по пятерке, не больше. На копейку не подвинусь. Сдай в нормальном городе, в Торжке вон, легально. Они тебе за фурик заплатят, может, даже и нормально выйдет.

– Все равно меньше.

– Это да, – кивнул он, – зато без головняков. Ладно, что еще за товар имеешь?

– Тут, извини, надо со старшими тереть, – вернулся я к тому, с чего начал. – Есть один товар серьезный, много. Сведешь с Ханом, например, он тебе и расскажет. Чисто по-братски, там масштаб другой, выше твоей и моей головы, почему сам и не дергаюсь. Как бы комплексно решать надо. Кстати, меня Серым гонят, – протянул я руку. – Это кент мой, Славян, – показал я на напарника.

– Маркел, – представился он. – Вы в городе пока?

– Пока да. Отдохнем мальца, может, по делу с кем-то добазаримся.

– Вы вечером в шашлычку заходите, часов в восемь, – сказал он. – Там и потрем за то, что у вас есть и чего нам с этого выломится. Хозяину скажешь, что за Маркела столик, там по вечерам как в КПЗ на Первомай, все занято.

– Придем, – я снова протянул руку. – До вечера тогда.

На этом и уехали. Что получится – черт его знает, но удочку закинули.