После

Ровно в девять часов утра Арен встал возле окна и, используя браслет связи, открыл канал передачи собственной проекции для всех жителей Альганны, достигших шестнадцатилетнего возраста.

— Доброе утро всем, кто меня слышит, — сказал Арен, глядя прямо перед собой в туманную дымку ответных чар. — К сожалению, ситуация в стране в настоящее время такова, что я вынужден обратиться к гражданам.

Позавчера в центре столицы было совершено покушение на мою дочь. Я хочу выразить соболезнования всем, кто потерял в этот день своих близких. Организаторы пока не пойманы, но у меня нет никаких сомнений в том, что эти люди имеют отношение к заговору моего брата Аарона. В связи с произошедшим я прошу всех, кому известна какая-либо информация, поделиться ею с дознавателями. Даже если вы причастны к этому преступлению, в случае сотрудничества с властями вам будет даровано помилование. Остальных ждет смертная казнь. — Арен на мгновение замолчал, решив дать возможность осмыслить его слова. — Я прошу тех, кого переполняет возмущение из-за этих событий, помнить о том, ради чего я принимал закон о передаче титулов. Главной причиной был мир. Мир в нашей стране. Я не желаю никакой войны. Я не желаю, чтобы социальное неравенство, сложившееся в нашем обществе, привело к столкновениям и жертвам. Неважно, что вами движет и на какой стороне вы находитесь — если вы идете бить и убивать, вы приравниваетесь к преступникам. К тем самым, которые убили двести шесть человек мирных граждан и хотели убить мою дочь. Поэтому я прошу тех, кто уважает меня и мою политику, удержаться от каких-либо конфликтов. Проигнорировавшие мои слова будут наказаны по всей строгости закона, невзирая на наличие или отсутствие титулов. Я стою на страже мира в Альганне и прошу вас делать то же самое.

Подождав секунду, глядя в туманную дымку абсолютно черными глазами, Арен прервал связь.

Просмотрев отчет Арчибальда об уничтожении демонов Геенны, император быстро позавтракал — Эн предупреждала, что это необходимо будет сделать в день процедуры, — а затем шагнул в камин и построил пространственный лифт в коридор госпиталя.

В реанимационном отделении царила суета. Повсюду туда-сюда носились врачи и медсестры, и только охранники, находившиеся здесь сегодня на каждом шагу, сохраняли спокойствие и невозмутимые лица.

— Ваше величество… ваше величество… — шелестели приветствия со всех сторон, люди склоняли головы, но император даже не смотрел и не кивал, всем существом стремясь скорее попасть в палату к Агате и Софии. И только он собирался войти внутрь, как дверь открылась, и в коридор вышла Эн, казавшаяся бы совершенно невозмутимой, если бы не необычайная бледность лица.

— Здравствуйте, ваше величество, — сказала она слегка дрожащим голосом. — Идите внутрь. Айл Вагариус, вы пока оставайтесь здесь. Нам нужно перенести Агату в другую палату, а потом я вас приглашу. Айла Тали, прошу вас находиться в коридоре, что бы ни случилось, до тех пор, пока я или главный врач госпиталя вас не позовем.

Арен на секунду оглянулся и обнаружил за спиной очень взволнованных Вано Вагариуса и Синтию Тали. Синтия сидела на скамейке, а безопасник стоял рядом, положив руку ей на плечо, и выглядело это так просто и естественно, будто бы они уже давно знали друг друга. Он кивнул обоим и тут же, не мешкая, зашел в палату. Вслед за ним шагнула и Эн.

Агата по-прежнему лежала на койке, окруженная сияющей паутиной абсолютного щита, а Брайон Валлиус в перчатках отсоединял от нее датчики «колпака».

— Берите дочь на руки, — произнесла Эн уже более твердо. — И идите в палату четыреста десять, это напротив. Там все уже готово.

Арен молча подошел к Агате, наклонился и очень осторожно поднял ее, прижимая к себе и ощущая приятное тепло от энергетического контура Софии.

«Папа…»

— Не волнуйся, моя радость, — прошептал он, целуя и Агату, и Софию, — все будет хорошо.

Он обернулся, Эн распахнула дверь, и император вышел в коридор. Эн шмыгнула за ним, распахивая теперь уже двери палаты напротив, и махнула рукой Вано:

— Идемте.

Новая палата была просторнее и светлее, и если бы не жуткий аппарат с металлическими рычагами, издававший треск и гудение, помещение даже показалось бы уютным. Справа от выхода оказалась еще одна дверь — она была открыта, и за ней Арен заметил две застеленные койки и какие-то приборы. Он прекрасно понимал, что находящееся там предназначено уже не для Агаты и Софии, а для них с Эн.

Император опустил дочь на койку — здесь она была не менее широкой, чем в прежней палате, а от свежих простыней пахло чем-то цитрусовым, — и выпрямился, вопросительно глядя на Эн, Вано и Брайона.

Валлиус сразу подошел к трещащему аппарату и начал там что-то проверять, щелкая рычагами, а Эн села на койку рядом с Агатой и заговорила со спокойной ласковостью: