Посланец

— Люди были достойными противниками, — внезапно заявил смертоносец, который продолжал находиться в мысленном контакте с правителем. — Победами над вами можно гордиться. Жуки сильнее двуногих, но они трусливы и отказались от честной борьбы.

— Насколько я помню, — заметил Найл, — даже Смертоносец-Повелитель всегда полагался на честность Хозяина и звал его в качестве третейского судьи.

— Это потому, что жуки предпочитают прятаться за букву Договора. Они лучше унизятся, ссылаясь на Договор, лишь бы не защищать свою честь в бою. А когда что-то нужно им, они ссылаются на Договор, чтобы не получить вызова от нас. Ведь не можем же мы драться с Договором?!

— Однако вы тоже не стремились начинать с ними войну.

— Мы не любим насилия. И никогда не любили. Мы применяем силу лишь тогда, когда без этого не обойтись. С жуками не нужно воевать. Их община с каждым поколением становится все меньше.

— Понятно, — кивнул правитель.

Три-четыре века, и жуки исчезнут сами. Смертоносцы логичны и невозмутимы, у них нет эмоций, и они умеют ждать.

— Боюсь только, — вздохнул правитель, — на этот раз нам достался еще более терпеливый противник.

Низкий кустарник невинно шевелил на ветерке острыми листьями и манил желтыми аппетитными плодами. Никто не заподозрил бы в нем смертельной опасности.

— Мы сможем пройти через эти заросли? — спокойно спросил Дравиг.

— Сможем.

— Как?

— Еще не знаю… — Посланник Богини покосился на паука и решил воспользоваться хвалеными логическими способностями смертоносцев. — Скажи, Дравиг, в чем преимущество куста перед нами?

— Его шипы пробивают наши панцири, он не устает, он не испытывает страха, он не теряет бдительности, он не отвлекается… — принялся перечислять восьмилапый.

— Хорошо. А в чем наше преимущество?

— Мы разумны, мы можем двигаться, мы сильнее, мы способны объединить свои усилия, мы умеем пользоваться инструментами…

— … И подставить вместо себя что-нибудь другое, — закончил за паука Найл. — Ты прав. Пожалуй, мы прорвемся.

На то, чтобы срубить с помощью мачете одно из деревьев-падалыциков, ушло почти полдня. Топора взять неоткуда — этот инструмент считался у смертоносцев одним из опаснейших, и в городе ничего похожего не было уже много столетий, — поэтому ствол пришлось обтесывать внизу до тех пор, пока пахнущий кислятиной исполин не рухнул наземь. В небо взмыла тройка вампиров, из чашеобразной кроны выкатилось несколько хитиновых панцирей паучат и мух и десяток бледных пузатых личинок, которых тут же растащила в стороны восьмилапая малышня. До обеда Найл успел очистить макушку от листьев, а после еды ствол подняли на руки плечистые гужевые. Под руководством правителя они донесли импровизированный таран до края леса, немного разбежались и ударили комлем в основание ближнего куста.

Зеленое шипастое растение вывернуло из земли, однако оно не сдавалось — и ствол загудел от множества сильных ударов, превращающих кору дерева в шкуру дикобраза. Когда силы куста иссякли, Найл, вытянув мачете, подкрался к нему поближе и несколькими сильными ударами поотрубал ветки. Ствол кустарника — если можно так назвать бурый клубень с четырехчелюстной беззубой пастью — еще продолжал шевелиться, пытаясь достать обидчика меленькими ростками с еще мягкими иголками. Отрубленные ветки тоже продолжали извиваться, подпрыгивая под ногами.

— Живучие, — покачала головой подошедшая принцесса. — Интересно, а есть их можно?

— Чего это тебе вдруг в голову пришло? — удивился Найл. — Ты что, такая голодная?

— Симеон только что недовольство высказывал. Мы, говорит, уже месяца два одним мясом питаемся. А для лучшего развития в рационе необходимы растительные добавки.

— Ну, не знаю, — пожал плечами правитель. — Может, эти клубни и съедобны. Раньше никто их не пробовал.

— Понятно…

Однако приближаться к злобно хлопающему пастью клубню принцесса не стала. Она, задумчиво поглаживая выбившийся локон, чего-то ждала и с интересом наблюдала, как гужевые начали атаку на следующий куст.

— Слушай, Найл, а куда ты так рьяно пробиваешься? Может, знаешь, где находится Счастливый Край?

— Смотри, — вытянул руку правитель. — Там, за этим холмом, километрах в тридцати-сорока, растет Великая Богиня Дельты. Когда мы доберемся до нее и поговорим, то получим помощь против захватчиков и освободим свой город.

— Какую помощь?

— Пока не знаю. Однако помогла же она мне получить власть над городом и дать свободу людям!

— Помню… — кивнула девушка. — Чтобы дать тебе эту власть, смертоносцы потребовали от меня, чтобы я стала твоей женой или любовницей. Однако ты предпочел сбежать сюда и получить власть из рук Богини… Или стеблей? Как правильно?

— Зря ты к ней так… относишься… — замялся Найл, не зная, чего больше в словах Мерлью — обиды или ревности. Хотя как можно ревновать к растению, пусть даже и Богине?..

— Симеон говорит, что Дельта напоминает единый живой организм, — спокойно продолжила принцесса. — Так?

Правитель кивнул.

— А тебе не приходило в голову, Найл, что Великая Богиня просто не хочет подпускать вас к себе, а? Отсюда и гусеницы, и вампиры, и фунгусы, и кусты?