Поселок на реке Оредеж

– В долг, как же! – Олеся Иванна наклонилась над прилавком, глядя на сестер большими, густо подведенными зеленоватыми глазами. На ее ресницах, и без того длинных, виднелись комочки туши, так что казалось, что ресницы у нее присыпаны сажей. – Мишка у меня еще на прошлой неделе бутылку водки взял в долг и пачку «Беломора» – и где теперь?.. Ищи-свищи его…

– Так то ж батя… – возразила Комарова.

– Ну, Олеся Иванна… – жалостно протянула Ленка. – Ну, пожалуйста… мы ж печенье только…

Комарова легонько ткнула Ленку в бок и шикнула. Олеся Иванна усмехнулась ярко накрашенными губами. Из-за того, что она стояла внаклонку, ее грудь едва не касалась усыпанного крошками прилавка и видна была тонкая серебряная цепочка, терявшаяся в ложбинке выреза.

– Козел ваш батя. Как только Наталья от него до сих пор не сбежала? – Олеся Иванна снова усмехнулась. – Правильно говорят: охота пуще неволи.

– Олеська! Ну ты там идешь или нет?! – позвал мужской голос из-за двери, зажатой между полками с хлебом, крупами и консервами. Там находилась небольшая комната, которую Олеся Иванна называла «складом» и где в основном хранились спиртное и непортящиеся продукты, а еще стояли стол, пара стульев и старый диван в истрепанной зеленой обивке. – Долго тебя ждать еще?! Что ты там возишься?

– Да иду я, Яков Романыч, иду уже! – Олеся Иванна раздраженно отбросила упавший на лоб завитой темный локон. – Покупатели у меня! – и добавила тише, как бы про себя: – Вот ведь козел-то безрогий…

– Какие там у тебя покупатели в два часа дня?!

На этот раз Олеся Иванна не стала даже отвечать, только покачала головой.

– Вот ведь тоска, сил нет… уехать бы вам отсюда, девочки.

– Зачем уезжать? – поспешно спросила Комарова, испугавшись, что Ленка ответит первой и скажет какую-нибудь глупость. – Тут вон речка…

– Речек на свете много есть, – вздохнула Олеся Иванна, потом почти не глядя насыпала в небольшой полиэтиленовый мешок курабье и поставила на весы. Красная стрелка покачалась немного и показала восемьсот пятьдесят граммов. Олеся Иванна протянула пакет Комаровой.

– Может, вам еще «Юбилейного» насыпать? «Юбилейное» свежее, сегодня утром только привезли.

– Не, Олесь Иванна, – Комарова помотала головой. – Курабье только.

– Ну, как скажете. – Олеся Иванна сняла пакет с весов и протянула Комаровой. – А то смотрите, «Юбилейное» возьмите, разберут всё. Его быстро разбирают.

По правде сказать, и «Юбилейное», и курабье, и серое овсяное, которое очень не любила Ленка, и рассыпавшаяся в руках «мелочь слоеная» у Олеси Иванны были всегда, и было совершенно невозможно понять, что из всего этого действительно свежее, потому что Олеся Иванна на все говорила «только сегодня утром привезли» или в крайнем случае «вчера днем». Если уж покупатель попадался совсем несговорчивый и настаивал, что печенье несвежее, она могла согласиться, что конкретно вот это привезено, может быть, и позавчера или даже на прошлой неделе, но никак не раньше, и она может скинуть пятьдесят копеек с килограмма, потому что у нее приличный магазин, а не универмаг у станции, где пользуются тем, что люди бегут с электрички или, наоборот, на электричку, и могут запросто подсунуть им лежалый товар.

– Мы через неделю отдадим, Олесь Иванна! – Комарова прижала пакет к груди. – В крайнем случае через две.

– Да берите так, ладно уж. – Олеся Иванна пожала полными плечами и посмотрела куда-то вбок, где ничего не было, только маленькая полосатая кошка со странным именем Алёшка, которую продавщица держала от мышей, вылизывала давно уже пустой стаканчик из-под сметаны и тихо постукивала им по полу. Комарова, вдруг вспомнив про материну пятерку, сунула руку в карман и дотронулась до нее.

– Олесь Иванна…

– Ну, что тебе еще? – спросила Олеся Иванна с напускной строгостью.

– Да вот… – Комарова вытащила из кармана смятую бумажку. – Нам мать утром на мороженое дала. Возьмите за печенье. Как раз кило по шесть рублей, то на то и выйдет.

– Если за восемьсот пятьдесят, ты мне еще десять копеек будешь должна, – усмехнулась Олеся Иванна, беря пятерку, и, увидев, что Комарова смутилась, добавила уже с улыбкой: – Да шучу я, бог с твоими десятью копейками. Погоди-ка. – Она сдвинула прозрачную крышку холодильника и достала оттуда пару вафельных стаканчиков. – Возьмите вот.

– Да ну, Олесь Иванна, вы чего… мы ж за печенье…

– За печенье, а это в подарок от фирмы.

– Олеся, ну идешь ты там уже или нет?! – повторил из-за двери мужской голос.

– Да иду я, иду… вот дурак какой нетерпеливый. Что ты задумалась, Катя? Влюбилась в кого, что ли?

– Да я так, ничего! – встрепенулась Комарова. – Спасибо вам большое, Олеся Ивановна!

– Было бы за что, – ответила Олеся Иванна. – Мороженое ешьте аккуратно, у меня холодильник морозит будь здоров. Гланды не застуди́те.

Выйдя из магазина, Комаровы развернули свои вафельные стаканчики, но они и вправду были сильно замерзшие, поэтому, чтобы чуть переждать, они достали из пакета и сгрызли по печенью: печенье действительно оказалось свежим, и желейная серединка его была мягкой и тянучей, как слегка подсохшее варенье.