Порывая с прошлым

Подъезжая к Хайдарабаду, мы обратили внимание не столько на лес минаретов, возвышающихся над городом, сколько на громадные квадратные трубы с загнутым верхом, напоминающие раскрытую пасть дракона. Это уловители ветра, которые в Пакистане можно встретить только в синдских городах и поселках. С марта до сентября, когда в этих местах устанавливается жаркая погода, эти уловители ветра, или, как их называют, бадгиры, просто спасение. Они улавливают живительную прохладу, приносимую ветрами, дующими со стороны моря, и, не говоря уж о том, что создают в здании приятное дуновение, на несколько градусов снижают температуру. Во всяком случае, даже люди вроде нас, привыкшие к умеренной жаре, могут без кондиционера спокойно спать в таком помещении.

Если бы не пакистанцы, ехавшие с нами, то в Хайдарабаде можно было бы заблудиться. Город, который недавно отметил свое двухсотлетие, строился без плана, каждый селился, где хотел. Едва мы свернули с автострады и въехали в город, как очутились в лабиринте узких и шумных пыльных улочек и тупиков, забитых трескучими мотоколясками, велосипедами, извозчичьими двуколками, грузовыми повозками, которые тянули полуодетые люди. Все это кричало, куда-то спешило, не признавая абсолютно никаких правил уличного движения, если вообще они там существовали. Заторы возникали на каждом шагу.

На перекрестке двух улиц застряла свадебная процессия, зажатая повозками и машинами. Процессия небольшая, человек тридцать. Судя по одежде, люди небогатые. У мужчин защитного цвета рубахи, такие же шаровары. У некоторых на голове характерные только для синдхов ярко-красные тюбетейки, отделанные мелкими зеркальными стеклышками. На женщинах темная парда.

Сама невеста сидит в корзине, сплетенной из бамбука. Как она там умещается — уму непостижимо. Сквозь эту корзину поверху продет длинный шест, покоящийся на плечах двух мужчин. От взора любопытных корзина на всякий случай прикрыта розовым батистовым покрывалом. Несколько музыкантов-старичков, босоногих, с невозмутимым выражением стучат ладонями по барабанам.

— Невесту к жениху понесли, — пояснил нам шофер Салем.

— Сколько же может быть лет невесте? — спросил я его, указывая на корзину.

— А кто знает, — последовал ответ. — По закону полагается не менее шестнадцати. Мой же брат, например, взял в жены девушку, когда ей не было и пятнадцати. Сосватали родители. Какое кому дело, во сколько лет она вышла замуж. Сама же невеста не возражала.

— А если бы возражала?

— У нас девушки, когда их выдают замуж, не возражают, — засмеялся Салем. — Не принято, это — забота родителей. Они находят и невест, и женихов сами.

К свадебным процессиям особо уважительное отношение. Двое полицейских наводят какой-то порядок на улице и дают возможность процессии двинуться дальше. Пытаемся пробиться в отель «Ориент», где нас должны встречать представители городской общественности. В воздухе стоит рев ослов, гудят автомобильные сирены кричат зазывалы магазинчиков. В стекла машины то упирается морда осла, то дышло повозки, то фара застрявшего грузовика. Улучив момент, когда мы приоткрыли стекла, к нам просунулся уличный торговец. Ожесточенно щелкая перед носом клещами, он предлагает купить кулек грецких орехов; за ним тянется продавец пирожных с лотком, усиженным мухами.

Наконец, миновав старинную крепость, возле когда-то грозных стен которой расположился обыкновенный базар, мы въехали на нужную нам улицу. На фронтоне гостиницы «Ориент» висел большого размера кумачовый транспарант с выведенными на нем словами: «Да здравствует советский народ — верный друг Пакистана!» У подъезда — встречающие. Невысокого роста, в голубом сари красивая пожилая женщина. Это Бегум Тахира Ага — президент Общества пакистано-советских культурных связей Хайдарабада. Она представляет своих коллег — Казн Акбара, бизнесмена, владельца этой гостиницы, Хафиза Куреши — деятеля местной организации Национальной народной партии, Бегум Зинат Абдуллу, которая является крупным специалистом в области синдской литературы.