Порт-Артур – Токио

– Да блин, чего ему сделается… Он же памятник… Жив, жив. Только чем-то по балде приложило так, что до сих пор небо в алмазах… Блин, как чувствовал. Не подводит пока… Сам-то как? Цел?

– Слава богу… Плечо ушибло слегка. И… Что это было? За три часа до окончания перемирия? И что ты почувствовал?

– Что было? А это вас, ваше императорское высочество, только что замочить хотели. Конкретно и на полном серьезе.

– Но…

– Без «но». Давай выбираться отсюда подобру-поздорову. Твари… Шустовскому каюк! Однозначно… Вроде свет в том углу пробивается. Осторожнее! Руки-ноги не переломай. А чувствовал… Помнишь на рассвете тот шальной снарядик, что на пустыре рванул? Никакой он был не шальной… Я потому еще всех из дома и убрал. Не только чтоб нам пообщаться без лишних ушей.

– А почему сразу и мы не ушли?

– Ты бы не пошел. Типа не дело перед гвардейцами свой страх показывать. Хотя в нашем случае оказалось бы – не трусость, а предусмотрительность.

– Твоя правда… Бурнос! Мы тут! Здесь еще несколько бревен. Отсюда не сдвинуть… Но все-таки, Вась, как догнал до возможности этого «подарка»?

– Историю японскую поизучал, прежде чем к тебе в гости отправляться… Саша! Там в правом углу, под столом, должен был быть мой чемодан. Откопай обязательно. Если открылся, все бумажки найди и собери. Головой отвечаешь…

– И что там, в их истории?

– А в их истории: нет человека – нет проблемы. Помнишь ту пулю в Кондратенко? А по тебе разве не стреляли? А как Макарова на мину заманить хотели? У них, знаешь ли, ликвидация успешного вражеского военачальника или политика приравнивается по значению к важнейшей боевой операции. Их кланы ниндзя, кстати, этим на жизнь зарабатывали. А твой нынешний случай просто хрестоматийный. Примерно так у них грохнули главного конкурента их «великого объединителя» Оды Нобунаги – Сингена Такэду. Подробности, если захочешь, потом расскажу. Главное, что ты сейчас их генеральскому самурайству очень сильно мешаешь. Ибо твой статус позволяет подписать не перемирие, а мирный договор… Все ясно?

– Логично… Сам я до этого не додумался.

– Я тоже считал, что такое маловероятно. Но вот, как видишь… Есть, есть у них те, кто всегда предпочтет воевать до последнего японца. Только бусидо – вещь обоюдоострая, в отличие от катаны. Так… Руку давайте, Михаил Александрович. Да поаккуратнее, господа, поаккуратнее… Или хотите сами вместе с великим князем в подвал провалиться?

– Спасибо. Благодарю, Василий Александрович. – Михаил наконец смог выбраться из щели и, отряхиваясь, с улыбкой добавил: – Если не ошибаюсь, вы третий раз спасаете мне жизнь. Или уже четвертый?

– Не стоит благодарностей, ваше императорское высочество. Бог помог…

Вокруг раздавались нервные смешки и реплики офицеров. Краем глаза Василий успел заметить развернувших лаву две казачьи сотни с шашками наголо, галопом уходящих в сторону холма, за которым, судя по всему, и находилась стрелявшая японская батарея. Перемирие перемирием, но казачков сейчас ничто не остановит…

– Господа! Не толпитесь здесь, ради бога! Еще залп – и через секунду всех накроет. Мы живы и даже не поцарапаны. И раненым займитесь кто-нибудь. Ничего принципиально не изменилось. Совещаться мы еще не закончили, хоть нам и пытались помешать. Все. Расходитесь. Серж, оставьте только нам чем-нибудь горло промочить. И казачков верните. Перемирие же…

Кстати, Василий Александрович… Хоть нам и не дали договорить в нормальной обстановке, предупреждаю сразу: вам, любезнейший, увильнуть от раздачи и отсидеться за юбкой молодой жены тоже не получится. Крайнего он нашел разгребать…

Поэтому готовьтесь-ка, друг мой, к прощанию с морскими погонами. Все, переводишься в гвардию. Мы с Щербачевым представление на тебя и все, что к нему прилагается, Николаю Александровичу уже подготовили. Ага! Убери большие глаза. Возражать бессмысленно. А ты как думал?

Так, смотри-ка, Бурнос отрыл чьи-то пропавшие пожитки! И это, похоже, то, что было недавно твоим баулом! Погибла «мечта оккупанта»…

– Ваше императорс…

– Слушаем, слушаем, друг любезный! Все откопал?

– Так точно! Только, Василий Александрович… Чемоданчик-то ваш, он того… Я вот тут все, что смог, достал, прополз… Больше там бумаг нету. И не промокли, слава богу, коньячок-то в подпол через щель сразу и стек…

– Давай сюда все. Быстро. И сумку. Да не сыпь же на землю-то, господи! Руки-крюки…

– Василий Александрович, простите, конечно, но можно мне полюбопытствовать… Это тоже фото из вашего чемодана. Покойного…

– Угу, спасибо, Михаил Александрович…

– Вась… а Вась? А на Верочку твою почему сия юная особа совсем не похожа? И что-то знакомая мне очень… Кажется мне или нет? – склонившись, прошептал заговорщицким тоном великий князь на ухо сидевшему на корточках Балку.

– Да… не знаю… Вот ведь говорил же я себе: самые важные бумаги – только в кармане или планшетке. Так нет же, угораздило…

– Ва-ась… Ты мне не ответил…

– Михаил Александрович, ну помилуйте! Война! Не до этого же сейчас…

– Вася… Война кончилась. Почти… Прости мне настырность, но…

– Господи ты боже мой! Хорошо, все объясню. Но не при народе. Ладно?