Порою нестерпимо хочется

"Черт побери, да ты вспомни, где она живет, в этом змеином гнезде. Ничего удивительного, что она немного дерганая..."

"Я не об этом. Я имею в виду... ну, например, почему это Хэнк никогда не появляется с ней в городе? "

"Потому же, почему и остальные. Тупица ты, Мел, кто же таскает за собой своих баб? Они же только мешают, если захочешь немножко расслабиться. А Хэнк в этом смысле ничем не отличается от остальных. Не помнишь, что ли, как он таскал на пляж Энн Мэй Гриссом или Барбару, официантку из "Яхт-клуба", да и всех этих девиц из пивбара, -- усаживал их к себе на мотоцикл, а они уж вцеплялись в него изо всех сил, только чтобы не слететь".

"Да, Мел, а кроме того... может, ей и самой не очень-то приятно бывать в городе -- слушать, что люди говорят. Вот она и сидит дома и радуется, как говорится..."

"Да, но какая другая женщина потерпела бы, когда вокруг ее дома поднимается такая буча? Говорю вам, в ней есть что-то странное..."

"Может, и так, ну странная, что ж из того? И все равно я бы не отказался с ней переспать".

И дальше это "что-то странное" не обсуждается.

Они замечали и многое другое в Вив, но никогда не обсуждали это, словно из страха, что сам факт упоминания ее необыкновенно плавной походки, изящных подвижных рук, белоснежной шеи или какой-нибудь веточки, которую она любила прикалывать к блузке, будет намекать на нечто более существенное, чем обычное досужее любопытство. При этом в коридоре тред-юниона зачастую обсуждалась высокая грудь Симоны, а время от времени раздавались и споры относительно того, каким надо быть смельчаком, чтобы пуститься на исследование недр индеанки Дженни. Да и вообще не было в округе такой женщины, за исключением Вив, чья анатомия широко не обсуждалась бы. Когда же дело доходило до Вив, казалось, мужчины замечали лишь самые общие черты: миленькая... доброжелательная... чересчур худая, но чем тоньше, тем горячее кровь. Как будто больше о ней было нечего сказать. Словно своим умолчанием они категорически заявляли, что больше ничего не замечают.

Вив была родом из Колорадо, из жаркого, прокаленного солнцем городка, в котором скорпионы прятались в черную растрескавшуюся глину или заползали в перекати-поле, обрамлявшее все изгороди, и наблюдали, как мимо грохотали грузовики со скотом. Городишко назывался Рокки-Форд, и на железнодорожной станции, на белой деревянной арке, где возвышался деревянный арбуз, было выведено: "Арбузная столица мира". Теперь арка уже рухнула, но в те дни, когда Хэнк возвращался из Нью-Йорка на своем новеньком "харли", купленном на деньги, полученные по увольнении из армии, эта расписная притча во языцех сияла в лучах маслянистого солнца, а широкий брезентовый стяг, приколоченный к ней, сообщал о ежегодной арбузной ярмарке: "Сколько Арбузов Человек Может Съесть... Бесплатно!!!"

"Перед таким соблазном трудно устоять", -- решил про себя Хэнк и, снизив скорость, начал пробираться по запруженным толпами людей улицам -цветастые рубахи, раздувающиеся штаны, выцветшие соломенные шляпы, голубые рабочие комбинезоны. "Эй, папаша, как проехать к бесплатным арбузам?" -обратился он к первому же загорелому лицу, обернувшемуся в сторону его мотоцикла. Вопрос произвел странное действие. Лицо вдруг покрылось целой сетью морщин, расползавшихся словно трещины по глинистому дну пруда, который внезапно пересох под зверским солнцем. "Ну конечно! -- прокаркало из щели рта. -- Конечно! Для того я пахал как ишак, чтобы потом раздавать арбузы первому, первому вонючему встречному..." По мере произнесения голос становился все более хриплым, пока не превратился в яростный ржавый скрип. Хэнк тронулся дальше, оставив старика стоять с надувшимся от гнева лицом.

"Лучше спросить кого-нибудь из горожан, -- разумно решил он, -- или туристов, ну их к бесу, этих несчастных фермеров. Ясно, их корежит от бесплатных раздач ".