Порою нестерпимо хочется

За окном не было видно ничего, кроме длинных тонких простынь дождя, которые колыхались, как знамена ветра. Я просто стоял, поводя фонариком туда и обратно, все еще в полусне, и вдруг увидел лицо! Человеческое лицо! С широко раскрытыми глазами, встрепанными волосами и искаженным от ужаса ртом. Оно плыло в дожде, словно призрак, пойманный в ловушку его мокрых сетей!

Не знаю, как долго я не мог оторвать от него глаз -- может, пять секунд, может, пять минут, -- пока наконец не издал дикий вопль и не отскочил от окна. И только тут я увидел, что лицо повторило мою мимику. О Господи! О Господи!.. Это же отражение, просто мое отражение...

Но упаси меня Господь, я ничего страшнее в жизни не видел -- никогда я еще так не боялся. Хуже, чем в Корее. Хуже, чем когда я увидел, как на меня валится дерево и я, споткнувшись, рухнул за пень, на который оно опустилось с таким грохотом, как двухтонная кувалда на сваю: пень на добрых шесть дюймов вбило в землю, но он спас меня, так что я пострадал не больше, чем от потери завтрака. Это происшествие настолько потрясло меня, что я лежал неподвижно минут десять, но говорю: упаси меня Господь, тогда я даже близко не был так напуган, как теперь этим отражением.

Я услышал, как сзади подошла Вив:

-- В чем дело, милый?

-- Ни в чем, -- ответил я. -- Ни в чем. Просто мне показалось, что на меня напал призрак. -- Я рассмеялся. -- Решил, что наконец пришли и по мою душу. Выглянул в окно проверить укрепление берега, и тут этот сукин сын смотрит на меня как смерть. -- Я снова рассмеялся и наконец, оторвавшись от окна, повернулся к кровати. -- Да, сэр, обычный ночной противник. Видишь его там?

Я снова поднес к лицу фонарик, чтобы Вив могла увидеть отражение, и скорчил рожу. Мы оба посмеялись, и она, взяв мою руку, приложила ее к своей щеке, как она делала, когда ждала ребенка.

-- Ты так вертелся и крутился, тебе удалось заснуть?

-- Да. По-моему, гуси наконец прекратили свои налеты на нас.

-- Отчего же ты проснулся? Из-за урагана?

-- Да. Я думаю, меня разбудил дождь. Ветер. И дует, и воет. Черт! Боюсь, вода поднимается. Ну, ты же знаешь, что это значит...

-- Но ты же не пойдешь сейчас проверять? Все не так уж плохо. Просто сильный ветер. Она не могла сильно подняться с вечера.

-- Да... только вся беда в том, что я не замерял ее вечером, припоминаешь? Я подавился костью.

-- Но ведь все было нормально, когда вы вернулись с работы, -- а это было как раз перед ужином...

-- Не знаю, -- ответил я. -- Надо проверить. Чтобы быть спокойным.

-- Не ходи, родной! -- хватает она меня за руку.

-- Да, страшно. -- Я качаю головой. -- Похоже, это из-за сна, он сделал меня таким пугливым. Мне опять снился этот сон о колледже, знаешь? Только на этот раз я должен был бросить его не из-за того, что был тупым, а из-за маминой смерти. Прихожу домой из школы и застаю маму мертвой, как это и было, когда я был маленьким. Точно как было: она стояла согнувшись почти пополам, и лицо у нее было в стиральном тазу. А когда я прикоснулся, она закачалась и грохнулась на пол все в том же согнутом положении, как кусок корня. "Вероятно, удар, -- сказал доктор Лейтон. -- Удар хватил прямо во время стирки, и она упала и захлебнулась, не успев прийти в себя". Гммм... Только мне снилось, что я уже не ребенок, что мне двадцать или около того. Гммм... -- Я молчу с минуту, а потом спрашиваю: -- Ну что, доктор, вы считаете, я совсем поехал?

-- Совершенно невменяем. Забирайся-ка под одеяло...

-- Смешно, правда... как вдруг затихли гуси. Я думаю, это-то на самом деле и разбудило меня.

И сейчас, оглядываясь назад, я точно знаю, что так оно и было.

-- Или это дождь достучался до меня, чтобы напомнить, что сегодня я не проверил фундамент...

Оглядываясь назад, нетрудно найти веские причины, чтобы найти объяснение происшедшему. Легко сказать: разбудило то, что умолкли гуси, а отражение напугало, потому что сон предрасположил к испугу...

(Я сижу на кровати и слушаю дождь. Я чувствую ее теплую и нежную щеку, которой она прижалась к моей руке, ее волосы падают ко мне на колени. "Я уверена, что там все в порядке, родной", -- говорит она. "Где?" -- спрашиваю я. "Там, с фундаментом", -- отвечает она...)

Оглядываясь назад, можно даже сказать, что то, что произошло на следующий день на работе, было результатом этого сна и размышлений о болване Эгглстоне, ну и, конечно, непосильной работы и недосыпа, который накопился за неделю... Оглядываясь назад, можно вообще увидеть в этом единственную причину...

( "Не знаю, -- качаю я головой. -- Я чувствую, что надо пойти проверить, пробежаться фонариком по ватерлинии и посмотреть, как обстоят дела... О Господи, до чего же не хочется натягивать холодные сапоги и чавкать по этому супу...")

Оглядываясь назад, к этому можно добавить и грипп, поваливший всех в округе...