Порочный отчим

На уродливом лице расплывается коварная ухмылка. Я смотрю в его глаза, замечаю, что зрачки снова размером с пятак, а крылья носа красные, но вряд ли от побоев. Скорей всего, он только что кайфанул. 

Мерзавец!

— М-м, какая красотка. Ты выглядишь иначе, не сразу узнал, — за руку меня хватает, втаскивая в дом. 

Хлопок двери.

Щелчок замка. 

Он нас запер.

Склонился надо мной, дыша перегаром в лицо, жадно всю осмотрел. 

— Хороша, даже слишком! Недооценил.

Арсений снимает с меня плащ. Не снимает, а грубо срывает.

— Охуеть! Вот это комплект! Впечатлён. Подготовилась?

— Разумеется, это то самое белье, которое я хотела тебе показать.

— Шикарное. Жаль, что я его в клочья порву.

Он набрасывается на меня слюнявыми губами, без лишних разговоров, зажимая в углу и начинает смачно целовать в шею. Мокрые, отвратительные поцелуи жгут кожу похлеще ртути. 

О, Господи, не могу на его рожу смотреть! Она же вся распухла и посинела. И от него, как от алкаша подзаборного несет. Меня тошнить начинает… За-ды-ха-юсь.

Несмотря на ссадины, он всё равно охотно целуется, перешагивая через боль. А может, находясь под кайфом и под градусом просто не замечает боли. 

— Подожди, сладкий, можно и мне немного выпить? — рукой в грудь мужчины упираюсь, отталкивая его подальше, пока он не дошёл до моего лица, лишь шею слюнявил и кусал. Урод! —  Я так устала, голова раскалывается, мать мне все мозги выела…

Скотина нехотя отстраняется. 

— Пошли. А потом я тебя трахну! Жестко и грубо. Над потолком подвешу и плеткой истязаю, — жутко смеется он, глаза недоноска становятся черными и дикими. Больными…

Как можно быть таким лживым, омерзительным подонком?

Он ведь на работе, на людях, совершенно другой человек. 

Никто и не скажет, что он, на самом деле, озабоченный маньяк-садист.

Лебедев заводит меня в гостиную и подводит к мини бару. Пока он отвлекается, я снова набрасываю на тело плащ, чтобы не соблазнять подонка раньше «часа Х».

— Что будешь пить?

— Мартини, пожалуй. 

Шлеп.

Крышка от бутылки отскакивает, и он наливает мне немного прозрачной жидкости в бокал. Себе тоже. Правда в свой стакан он плеснул кое-что покрепче — элитный коньяк.

— Значит, у тебя есть тайные пристрастия? — мурчу я, растягивая время время. Хочу, чтобы все как можно быстрей закончилось. Он должен вырубиться, а дальше начнётся веселье.

— Да. Как у любого богатого, добившегося успеха человека, — непринужденно, по-житейски отвечает он. Так, словно для него это в порядке вещей.

Беру бокал, сжимая. Но не пью, мало ли что там. Лишь делаю вид.

— М-м-м, как у Грея? Миллионера из оттенков?

— Я круче Грея, детка, — рыча, хвастается он. 

— Ого! То есть у тебя есть тайный шкаф с интересными вещичками? Или может тайная комната? — подмигиваю. — Покажешь? Прямо сейчас.

Ублюдок счастливо и коварно лыбится.

— Я рад, что тебе это интересно. Не часто встретишь девушку, которая бы разделила мои интересы. В тихом омуте, значит?

Киваю, наигранно хихикая. 

— Покажи! Покажи мне те самые вещички, которые ты хотел вчера на мне опробовать?

— Черт с тобой, сейчас. 

Лебедев покидает комнату. Я быстро вытаскиваю таблетки из кармана сумки и бросаю в его стакан. Таблетки быстро растворяются в тёмно-янтарной жидкости. Отлично! Хорошо, что он ещё не успел из него хлебнуть.

“Грей” недоделанный возвращается. Да не один, а с какими-то отвратительными вещичками, которые сжимает в руках. Часть из них я уже видела в прошлый раз. Сейчас он вынес плеть и ошейник. А еще красный шарик, который вставляют в рот. Или… может ещё куда-то.

Арсений замирает посреди комнаты и, словно хвастаясь, вертит передо мной всем этим отвратительным добром.

— Нравятся игрушки? Хочешь поиграть?

— Безумно! — хлопаю в ладоши, подпрыгнув на месте. — Но сначала предлагаю тост! За нас. И за наши предстоящие игры!

— Ух, ты какая горячая штучка! Ты мне нравишься всё больше и больше. Думаю, даже не придется тебя к утру наркотой шпиговать, чтобы ты всё забыла и никому ничего не вякнула. 

Меня охватывает волной злости, но я кусаю кончик языка до крови, чтобы сдержать истинные эмоции. Вот значит почему на него еще ни одного уголовного дела не было заведено? Память стирает запрещёнными веществами… 

Протягиваю тот самый стакан с виски и чокаюсь с ним своим:

— До дна!

Он выпивает. 

Я быстро завожу какой-нибудь разговор, чтобы потянуть время до того, пока таблетка начнет действовать. Кажется, у меня получается. Удача улыбается! Он просто пьян и туповат… К лучшему, конечно же. Поэтому моё странное поведение не вызвало у недоноска подозрение.  

— Сколько у тебя было партнёрш?

— Хм, — задумывается. — Вот всех и не сосчитаешь. Попросту не запоминаю имен. 

Гнида!

С какой же простотой и воздушностью он об этом говорит. Так, словно девушки для него мусор. 

— А партнеры считаются? — ехидно ухмыляется он. 

— Что?

— Да, у меня были не только девушки… Представь себе. Я много, очень много всего попробовал в жизни, милаш. 

— Ну так расскажи мне?

— Уверена?

— Я люблю слушать истории. Неприличные, гадкие сказочки.

— Ох, ну ладно, слушай…