Попытка вторжения

— Да что ж говорить… — беспомощно прохрипел спасенный. — Груз-то весь на дне. Наших людишек в бухте, кто живым выбрался, подобрать бы. И водицы, а? В горле — словно пару черноперок заглотнул.

— Эй, что воды человеку жалеем? — рассердился капитан.

Китти только и ждала с кувшином в руках — спасенного принялись наперебой поить.

— Бухта… — капитан Фуаныр оценивал скалы берега. — Зайдем, глянем как положено. Странно, что еще вас никто не подобрал, место проходное, тут каждый день с полдюжины кораблей мелькает.

— Не заметили, видать, — отдуваясь, предположил напившийся спасенный. — Может и проходил кто, мне-то не видать, волнами так и кружило.

— Если б кто с вашего «Сверчка» на берег выполз, давно бы уже дымом засигналил, — предположил невысокий моряк по имени Лодер.

— Они, вроде бы костер разводили, — вон, дымком тянет, — заметил капитан. — Может, дров на берегу мало? Дрянь какую-то палили, нюхать противно.

— Мне-то откуда знать? — измученно пробормотал спасенный. — Ох, худо, мутит меня.

— Так, чего столпились⁈ — окинул команду грозным взглядом капитан Фуаныр.

Человеку поставить ведро, а сами за дело. Живо! Эй, на штурвале…

«Коза» изменила курс, и, огибая опасные скалы, и двинулась к входу в бухту…

Глава третья Гостеприимная бухта

Покойника завернули в кусок парусины, что выглядело абсолютным расточительством. Не родственник же этот случайно выуженный дохляк здешним морякам? Гру делал вид, что увлеченно следит за процедурой упаковывания раздутого тела, слушал разговор, но особых надежд уже не испытывал. По всему выходило, что улов зряшный, и монетка жребия куда-то в волны булькнула абсолютно бесполезно. Отъявленно бездарен нынче Логос-шмондолиз.

Команда работала на снастях, «Коза», сбавив прыть, огибала скалы у входа в бухту. Гру скользнул взглядом по двери темницы хозяев. Камера не камера, а узкий чулан, изнутри оббитый железными листами. Нужно признать, довольно вместительный и железо прилажено аккуратно, словно тюремщики об изяществе заботились. Из мебели внутри имелись лишь наглухо закрепленные полки. Когда дверь отпирали, Лоуд неизменно оказывалась лежащей, густо опутанной обрывками сетей. Издавала слабые стоны, слегка разнообразя их малоразборчивыми жалобами. Едва ли это притворство кого обманывало: тюремщики сами разрезали часть рыболовных пут, когда обыскивали злоумышленницу. Ну, толку от обыска оборотня никакого — сколько ее не щупай, хозяйка скрыть на себе что угодно способна — пара метательных звездочек, что Лоуд так понравились, остались в запасе. Но к совету здоровенного корабельного дарка — сидеть смирно и облики не менять — хозяева пока прислушивались. Дарк (оказалось, что из огров, хотя Гру представлял себе людоедов как-то чуть иначе) показал толстые цепи, достаточно профессионально объяснил пару приемов заковывания — уж точно разбирался в кандальном ремесле. Хозяева цепей не любили, потому, если можно без сложностей обойтись, то отчего же на те цепи напрашиваться? Лоуд взяла роль нытика-хитрозадца, Укс играл угрюмого молчуна. Роли привычные, необременительные.

Хозяева выжидали. Собственно, с момента пленения Гру и словом с ними не перемолвился — все время рядом торчали тюремщики-моряки. Гру таскал в «камеру» воду и миски со жратвой, опорожнял, мыл за бортом и возвращал узникам поганое ведро. Лоуд ныла, что вода в питьевом кувшине «солонит», что ребра болят и зубы ноют, а отхожее ведро узкое, «мужского покроя». Гру хозяев понимал без слов, да и они «шмондюка-подлипалу» знали как облупленного, потому в детальных разговорах по делу не нуждались. Момент удачи нужен. Еще Лоуд о своей походной сокровищнице беспокоилась — но тут и вопроса не было — в трюме, рядом с оружейной, хранится бесценный мешок с памятными вещицами. Тюремщики полюбопытствовали, заглянули-удивились, капитан изрек, что считает барахло «особыми уликами» и «нефиг глазеть и бездельно лапать».

Все шло, как Логос-созидатель любит: то есть, никак не шло, а застыло и ждало чего-то…

* * *

… — Что-то не так? — спросил Костя.

— Всё не так, — угрюмо признал капитан Ныр. — Улов не к добру. Мертвец странноват, а живчик слишком сведущ. «Компанией Нельсона» нас только в бумагах Гильдии обзывают. «Почтовики» и «внуки Командора» — это для нас привычнее. Остальное тоже кривое: «Сверчок победы» едва ли существовал. Не было в Объединенном Флоте никаких «сверчков», уж я-то помню. Извини, Аша, сейчас у нас, наверное, это… как его правильно… приключение случится.

— Так какого черта ты этого выловленного козла слушал? — бледнея, пролепетала Аша.

— Закон есть закон, — буркнул капитан. — Подобрать утопающих мы обязаны. Даже если эти людишки не совсем потерпевшие и ждут непременно корабль «Нельсона», заранее пугаться мы не станем. Все знают: напасть на «почтовика» может любой умник. Но не каждый умник от «внуков командора» потом ноги унесет. У «Козы» отличная команда и недурное вооружение. Капитан, конечно, жутко доверчивый лохачок, что да, то да…

— Ой, — Даша с мольбой взглянула на мужа.